— Но-но! — Бронислав хлопнул меня по плечу. — Это к Клавдию вопросы. Благодаря тебе я поднял раритетную тачку семьдесят девятого года, с которой наш общий друг пылинки сдувал.
— Вы спорили на тачку? — удивился я.
— Он — да.
— А ты?
Бронислав замялся.
Но всё же ответил:
— Мне пришлось бы сделать Дине предложение до конца этого года.
Вот те раз.
Я, конечно, давно заметил, что Дин Айминь неровно дышит к Брониславу. Слепой бы не заметил. И отношения этой парочки были весьма своеобразными. Они вроде как не встречались, но при этом горой стояли друг за друга, проводили вместе уйму времени и производили впечатление старых друзей, не решающихся перевести отношения на новый уровень. Или избегающих этого по неведомым причинам. Я в чужие дела не лез, с дурацкими расспросами не приставал. Мало ли, вдруг у высших иерархов инквизиции за браки внутри системы головы отрывают. В Кодексе об этом ничего не говорилось, но существовала ещё куча негласных правил, которые мне открывались по мере посвящения.
Так или иначе, история этой недораскрученной любви, насколько я понял, тянется годами. Братья по оружию уже не выдерживают и пытаются форсировать события. Как по мне, это лишнее. Пусть всё идёт, как идёт, если не хочешь оказаться крайним.
— Хм, — я всё же не удержался от комментариев. — А ты точно за меня болел?
Бронислав погрозил кулаком:
— Вот только не начинай.
В пирамиде я забирал диплом. Почему не в административном корпусе? Всё просто — к моим успехам никто надлежащим образом не подготовился. Быстро выставили оценки, заверили и утвердили, но не знали как передать официально. Я вообще должен получать эту бумажку через три с половиной года в торжественной обстановке, из рук отца Риордана. Испортил людям праздник.
Что интересно, отец Риордан в учебном корпусе таки появился. Хотел собственноручно вручить мне диплом, а заодно попросить о том, чтобы я посетил торжественное построение в конце учебного года. А случится это знаковое событие в начале июня. Вроде как меня хотели предъявить послушникам, поставить в пример и мотивировать на великие свершения. Отказать старику я не мог — он попросил по-человечески.
А вот дальше начнётся самое весёлое.
Меня подстерегает череда пьянок.
Во-первых, нужно встретиться с бывшими однокурсниками и отметить четвёртую ступень. Во-вторых, перестав быть послушником духовной семинарии, я превратился в карателя. Да не просто в карателя, а в оперативника группы, возглавляемой Брониславом. Со всеми вытекающими последствиями. Лица все были знакомые, и учитель заверил, что все боевые товарищи намерены приехать в Туров и устроить полноценную попойку с новоиспечённым соратником. Кроме того, я должен был оформить отчёт по итогу работы Карины Лариной с моим оружием. К слову, оружие я испытал, и мне всё понравилось. Девушка, хоть и была юной каббалисткой, но с поставленными задачами справлялась великолепно. А это означало лишь одно — по итогу моего ходатайства послушницу должны перевести в соответствующий отдел и прикрепить ко мне официально. Вот здесь и возникали вопросы.
Прежде всего, мой статус. Автономия предполагает свободное перемещение по миру и внемировому пространству Пустоши. Если во время моих рейдов потребуется модернизация оружия, каббалист должен быть рядом. Но каббалист-послушник? Первый курс духовной семинарии? Такого в практике инквизиторов ещё не было. Поэтому я сильно подозреваю, что Карину в вольное плавание никто не отпустит — просто потому, что ей многому ещё предстоит научиться. Да я и не горю желанием портить девушке карьеру. Пусть поднимается вверх с удобной для себя скоростью и не смущает дядю, который будет смотреть на меня косо.
Второй вопрос — компетентность самой Карины. Девушка была очень талантливой и усвоила многие родовые техники, но для полноценной установки Знаков ей требовалось изучить стандарты Супремы и артефакторную специфику, о которой я, например, не имел ни малейшего представления. Чтобы получить эти знания, требовалось повысить ступень допуска. Замкнутый круг, но Карина будет вынуждена его разорвать, двинувшись моим путём. Либо ей придётся все модификации вносить под жёстким контролем вышестоящих товарищей, чуть ли не по каждому Знаку расписываясь о неразглашении. И этот вариант, зная крючкотворов-инквизиторов, — самый правдоподобный.
— Идём в консисторию, — Бронислав хлопнул меня по плечу. — Внесу тебя в список ордена.
— У тебя и такое право есть?
За стеклянной дверью нас подстерегала лютая стужа.
Я поспешил натянуть на голову вязаную шапку и надеть перчатки.