Глава 2
В ходе которой пострадало немало сторонников высокомерной старшекурсницы. И это ещё мягко сказано. Ведь, несколько условно-разумных со сверхспособностями расстались со своими, с моей точки зрения, абсолютно никчемными жизнями. А ещё некоторое, впрочем не очень большое, количество имбецилов отправилось в концлагерь, где содержались преступники из числа одарённых. А, если посчитать результаты сегодняшней кровавой бойни, то вообще впору прийти в ужас.
Так что, перенести боевые действия на Северо-Американский континент я считал если и не полностью невозможным с моей точки зрения то, скажем так, несколько преждевременным.
Ведь продолжать в том же духе и оказаться в числе тех, кого запишут в нарушители закона, не было совершенно никакого желания. Так как против системы не попрёшь. А параноидальный способ мышления псевдо-мыслящих, да ещё понукаемый страхом, больше смахивающим на первобытный животный ужас, не сомневаясь отнесёт всех причастных к подобной силовой акции, к сомну беспредельщиков, заслуживающих немедленной и показательной кары. Причём сделает это с чувством собственной правоты и невероятной лёгкостью.
- Я подумаю, что можно сделать. - Желая как можно быстрее соскочить с неудобной темы, уклончиво пообещал я. И, желая удостовериться, что Марина окончательно решила сойти с тропы войны, попросил. - Оставь, пожалуйста, кровожадные мысли. - И, по упрямому выражению лица Марины поняв, что в обозримом будущем делать этого она никоим образом не собирается, устало пожал плечами. - В конце-концов, опасность может подстерегать любого. Как одарённого, так и обычного рядового человека. Причём ежедневно и за каждым углом.
Но, как мне кажется, только усилил беспокойство матери за своего маленького ребёнка.
- Ладно, пошли покемарим малость. - Внезапно перейдя на дворовой слэнг, подвела черту под так и не завершённым разговором Марина. - Утро вечера, как говориться...
- Подожди, посуду помою. - Заявил я, чем вызвал удивлённый взгляд своей девушки. А я, обрадовавшись, что хоть так удалось перенаправить печальные мысли любимой в другую сторону, пояснил. - Так ведь некому больше. Прислугу эти мажоры с собой на дело не брали. А оставлять за собой срач как-то не в моих правилах.
- Вот как? - Удивлённо вскинула брови Марина. - А потом с деланным недоверием полюбопытствовала. - Генрих, а ты точно Принц? - И, поясняя ход своих мыслей, уточнила. - Я, конечно же убедилась, что ты у меня работящий и хозяйственный. Но, признаться, даже я сейчас об этом не подумала.
- Учись, женщина. - Горделиво расправил плечи я. И, стараясь перевести всё в шутку, предположил. - Надеюсь, ты не думаешь, что моя матушка согрешила с садовником.
- Какой ужас! - Картинно закатила глаза Марина. - Я живу с бастардом! И, округлив глаза и понизив голос до шёпота, пообещала. - Теперь я знаю твою ужасную тайну и, разумеется, буду тебя шантажировать.
- О, женщина! - Я театрально схватился за сердце. - Имя тебе коварство, а слова источают яд!
- Да, мы бабы, такие. - Оставила шутливый тон Марина. - И, изучающе глядя на меня, задумчиво пробормотала. - Но ты и впрямь, частенько выламываешься из шаблона. И это при том, что сравниваю я тебя лишь с обычными, рядовыми, так-сказать, гражданами.
- И что, сравнение не в мою пользу? - Подозрительно прищурился я? И, делая вид, что обиделся, обличающе процедил. - Вот уж не думал, что тебе нравятся спесивые и высокомерные маменькины сынки.
- Извини. - Чувствуя, что разговор заходит куда-то не туда, поспешила дать назад Марина. - Просто, с ума схожу, от беспокойства за Леську.
- Не заботьтесь о дне грядущем. - Начал цитировать Библию я. - Ибо каждому дню достанет своей заботы.
- Уговорил. - Принялась собирать тарелки со стола Марина. - Пойдём, я помогу.
В четыре руки мы быстро справились с задачей и вскоре уж меняли постель в одной из освободившийся стараниями нашей карательной команды, кают.
Разбудил нас деликатный стук в дверь. Отобразив часы на сетчатке глаза и, скосив взгляд, понял, что поспать нам удалось два с половиной часа. Широко зевнув, я потянулся и вскочил с кровати.
- Кто? - Тихо, но требовательно выдохнул я, оглянувшись на сладко сопящую Марину и не желая открывать.
И, в самом деле. Есть что-то трогательное и интимное, в спящей любимой женщине. И нет никакого желания допускать в наш маленький и уютный мирок посторонних. Пусть даже это и самые близкие друзья.
- Прибыли. - Раздался из коридора голос Като Изао. - Её Высочество просила всех собраться на палубе.