Несколько минут спустя.
— Итак, я слушаю вас, княжич, — барон сел напротив меня и пододвинул бокал с вином. Твою ж налево, у вас тут что, культ алкоголя или как?
— Алкоголь не употребляю, — я отрицательно покачал головой, — что же до того, зачем я тут, вот, — открыв телефон, я нашел нужное видео и показал его барону, — ваш сын сегодня перешел черту, барон, и я хочу понять, как такое возможно?
Никитин молча посмотрел видео, а потом залпом выпил свое вино.
— От лица рода Никитиных я прошу у вас прощения, княжич, — барон встал и глубоко поклонился, — мой род готов выплатить виру за слова наследника.
— Что ж, осталось лишь обсудить её размер, — я уже мысленно довольно потирал руки, первый день и первые же деньги. Прекрасно, просто восхитительное начало!
Десять минут спустя.
— Вот, княжич, тут сто тысяч рублей, — Никитин положил на стол две пачки банкнот, — вы принимаете виру?
— Принимаю, — я встал и протянул ему руку, и барон пожал ее.
Ох уж эти странные традиции, как будто бы это может помешать его сыну вновь перейти черту. С другой же стороны, я не против, сто тысяч на дороге не валяются, на минуточку этих денег хватит на два месяца для моего рода. Да впритык, но хватит.
Попрощавшись с Никитиным, я вышел из дома, и через несколько минут мы уже ехали в сторону дома. Виктор, сидевший рядом, молчал и лишь иногда бросал на меня странные взгляды. А у меня в кармане лежали деньги, и они грели мою алчную душу.
Особняк Никитиных.
— Сын, подойди, — барон сидел в кресле у камина и смотрел на огонь. Это всегда помогало успокоиться, а сегодня барон испытал такую гамму эмоций, что ему спокойствие было просто необходимо.
— Отец, — пухлый парень на дрожащих ногах подошел ко второму креслу и буквально рухнул в него.
— Сын, ты мой наследник, — спокойным голосом произнес барон, — ты тот, кто в будущем получит мою империю, тот, кто должен сделать ее еще сильнее, еще больше. Но сегодня ты показал себя недостойно, ты произнес слова, за которые не смог ответить. Мне пришлось отдать княжичу Меншикову сто тысяч рублей в качестве виры, только на этом условии он отказался от вызова на дуэль.
— Отец, но ты ведь сам говорил, что их род слаб, — парень не выдержал, но под тяжелым взглядом барона опустил голову, — прости, отец.
— Я имею право говорить такое в отличие от тебя, — барон покачал головой, — мое решение таково, ты отправляешься к родичам своей матери на два месяца. Денежного довольствия я тебя лишаю, с тобой поедут два наших гвардейца. Я хочу, чтобы за эти два месяца ты привел себя в форму, сын-свинья меня не устраивает, — в голосе мужчины лязгнула сталь, — ты всё понял?
— Да, отец, — парень кивнул и, поднявшись, быстрым шагом направился к себе в комнату.
Барон же вновь направил свой взор на языки пламени, сейчас внутри его груди бушевал такой же пожар.
Особняк Меншиковых.
— Брат! — стоило нам только заехать на территорию дома, как ко мне выбежала Алиса.
На территории уже работали строители, которых мы наняли, а несколько крепких бойцов разгружали три грузовика с продовольствием. Повезло, обычно биржа так быстро не работает.
— Алиса, — я улыбнулся, — ну и чего ты всполошилась?
— Откуда это всё? — она кивнула на строителей, которые уже начали заделывать проем, — где ты деньги взял?
— Из нашего бюджета, — спокойно ответил я, глядя на старика лекаря, который быстрым шагом шел в нашу сторону. Такое ощущение, что старик сильно недоволен.
— Княжич, зачем такие траты? — с ходу начал он, — у нас не так много времени, мы бы могли немного пожить и с дырой в стене, не лучше было бы эти деньги потратить на приготовления к войне?
— А разве деньги нельзя заработать? — я глянул на него удивленным взглядом, — вот, например, сегодня я стал богаче на сто тысяч, — достав из кармана деньги, полученные от барона, я отдал их лекарю, — дядя Степа, отнеси их в кабинет, а потом соберемся в гостиной, нам есть что обсудить.
Сказать, что старик с Алисой были удивлены, — ничего не сказать. Они настолько были в шоке, что даже не стали заваливать меня вопросами сразу. И только через несколько минут, когда мы засели за стол в гостиной, Алиса спросила, откуда у меня деньги. Я коротко рассказал о своих приключениях в городе, а потом несколько минут слушал о том, как я неправильно себя повел, и что я мог пострадать, и что вообще лучше мне сидеть дома.