- Ты женщина!
- Нет. Я яссир. Женщины внизу, нянчатся. С детьми, с аасимами...
- Ну ладно. Но что здесь происходит?
- Джим, ты что, не видишь? Его режут! Наживую! Отпусти меня!
- Леонард, не стоит вмешиваться в местные ритуалы и нарушать Первую директиву.
- Плевать на ритуалы! К черту! Не видишь: этот безумец ему сейчас яйца каменным ножом отрежет. Ты хотел бы, чтобы тебе отрезали яйца, а, Спок? Без анестезии?
Старик-рашад действительно уже подбирался к высокому и мускулистому мужчине с ножом.
- Джим!
- Нет. Маккой, нет. Стой тут. - Капитан рявкнул на своего судового врача.
- Джим!
- Какого черта, Лен. - Маккой сжал зубы. - Иди! Только Первая директива. Хоть попытайся сойти за местного.
Маккой прекрасно сошел за местного: дал жертве какие-то грибы, извлеченные из своей сумки, после операции забрал из руки полуслепого шамана... или рашада... нож и вместо прижигания обработал рану походным регенератором.
Толпа начала шарахаться от него уже тогда, когда доктор бестрепетно подошел к рашаду. Потом люди и вовсе разошлись, потеряв интерес к зрелищу. Только один остался: накинул на шею оскопленного веревку и повел в подземелья.
Леонард злобно смотрел на рашада. Рашад не смотрел на него, а ковылял куда-то в сторону пустых улиц. Потом, правда, развернулся и подошел к Джиму со Споком. Маккой стоял за ним, угрожающе подняв гипошприц.
- Хасан... Девочка Хасан, маленький яссир... Ты же сегодня уходишь?
- Да, пойду в Пустыню, дедушка рашад. Принести тебе что?
- Маленький яссир, мой соколенок. Забери меня с собой.
Хасан вздохнула и осторожно погладила руку рашада через полотно одежды.
- Приходи на закате.
А потом они все же поели. До заката было еще три часа.
- Спок, ваши выводы?
- Общество, подобное представленному на данной планете, не могло сформироваться естественным путем. Ряд особенностей, указывает на то, что нынешняя ситуация носит следы разумного замысла и тщательного планирования с учетом множества разнообразных факторов, о которых представители нынешнего поколения не имеют даже малейшего представления, что проявляется в опоре на суеверия и приметы, имеющие, по моим наблюдениям, вполне наручные обоснования и причины.
- Согласен с гоблином.
Спок приподнял бровь - чего, правда, почти не было заметно под капюшоном его одежды. Маккой отреагировал мгновенным ответным поднятие брови, так же, правда, едва заметным под капюшон.
Джим со вздохом закрыл глаза ладонью.
- Господа! Ученые, вашу мать! Мы на враждебной территории, где погибла энсин Смит. Я пошел на уступки, Леонард, и мы уберемся отсюда шаттлом, но до того момента прекратить ваши детские споры!
Спок замер.
Леонард усмехнулся:
- Ты ничего не понимаешь в научных спорах, Джим... А ведь даже я, старый сельский доктор, могу сказать, что здешние люди занимаются селекцией своего вида. Неизвестно, откуда у них информация и к чему они стремятся, но у них точно есть цель, и дети здесь рождаются только по результатам генетического контракта. Прямо как вы, гоблин...
Маккой уставился в свою пустую пиалу с напитком, вытянул ноги - они сидели под навесом у порога ратуши, - и вздохнул.
- А ведь мы даже не похоронили Лиззи, Джим. Да черт с ними, с похоронами - не вляпайся мы в чертову бурю...
Обычно Леонард предлагал своему капитану порцию отменного виски, но сейчас именно Джим пожалел, что у него нет под рукой виски или, на худой конец, ромуланского эля.
Спок сидел крайним, слева от доктора, и прятал руки в рукавах своей хламиды. Джим подозревал, что писк трикодера со стороны Спока ему не мерещится.
Джим щелкнул крышкой коммуникатора:
- Скотти?
- Кэптен, шаттл готов, но...
- Скотти?
- Там в двигательном отсеке шумит кой-чего, хреновина одна, ее б починить. А то мы варп не вытянем.
- Скотти!
- Да там работ-то! Часов семь мне одному.
- Мистер Скотт! Сделаете это, когда мы вернемся на корабль.
- Кэп... Понимаете, нам из-за этой хреновины надо уходить с геостационара.
- Да что у вас там сломалось?!
- Клапан обратного давления открылся и выжег микросхемы в компьютере машинного отсека 2.
- Чините. Связь через восемь часов. Сулу?
- Капитан?
- Вы на мостике.
- Сэр, есть, сэр.
Джим закрыл коммуникатор и посмотрел на свой научный отдел:
- Слышали, господа? У вас еще минимум восемь часов на ваши... научные споры.
Через четверть часа подошла яссир Хасан, и жилистость ее тонкой фигуры было видно даже под одеждой. Она небрежно держала подмышкой посох, под задравшемся рукавом виднелось смуглое оливковое запястье с намотанной ниткой синих бусин. В другой руке она держал четыре респиратора: явно промышленного образца, выглядящие почти как новые.