На вокзале меня никто не караулил. Я постоял на перроне, как год назад, вдыхая дым и гарь. Но тогда я готовился к новой жизни, а теперь готовлюсь с ней расстаться.
Мне на плечо легла чья-то рука. Я обреченно развернулся к своему конвоиру – и в очередной раз вздрогнул от неожиданности, увидев вечную ухмылку Паукара Вами.
– Я тебя так рано не ждал.
– Что вы здесь делаете? – нахмурился я. – Вы же сказали, что уезжаете.
Он пожал плечами:
– Передумал.
– Почему?
– Не здесь, по дороге обсудим, – обгоняя меня и направляясь к ближайшему выходу, ответил он. – Хоть Кардинал и отменил награду за твою голову, неизвестно, может, это просто уловка. Хвоста за нами вроде нет, но утверждать не берусь. А торчать тут на мушке у вероятной дюжины снайперов незачем.
Убедительно. Я поспешил за ним, оставив вопросы на потом. Мотоцикл ждал снаружи. Вами, не спрашивая, куда ехать, прыгнул в седло и взревел мотором, пока я пристраивался у него за спиной.
– Я так понимаю, вас не Кардинал за мной выслал, – поделился я догадкой, когда мы понеслись сквозь поток машин в объезд вокзала.
– Какое там! – хмыкнул Вами. – Я прикончил его человека. А он не любит, когда пешки кидаются друг на друга без разрешения.
– Тогда откуда вы узнали, что я приеду?
– От наших слепых, разумеется. Они поведали мне, что ты вернешься. Когда точно, они не знали, но знали куда. Сказали, что имеет смысл потратить время и обеспечить тебе безопасный проезд через город. – Он свернул в переулок. – Только будь я проклят, если понимаю, как они меня отыскали.
– А вы не спрашивали?
– Я с ними напрямую не разговаривал. Они подослали парламентеров, которые сами ни сном ни духом. Тех я обоих попытал на всякий случай, но они и под пытками не раскололись.
– Куда вы меня везете? – спросил я, когда мы свернули в очередной узкий проулок.
– Не задавай дурацких вопросов, – хрюкнул он.
Вами высадил меня у входа во Дворец и, порывшись в кармане, вручил мне крохотный передатчик:
– Нацепи. Я тоже хочу послушать. Задаром я, что ли, жилы рвал? Мне причитается разъяснение.
– А почему вы думаете, что будет разъяснение?
– Посланцы от слепых передали, что через тебя мне откроется истина.
Я прицепил передатчик под воротник рубашки. Паукара Вами я не воспринимал как союзника – в случае чего он вырвет мне сердце и глазом не моргнет, – но он несколько раз спас мою жизнь, так что я перед ним в долгу.
– Удачного разговора, – ухмыльнулся Вами и покатил прочь.
В вестибюле меня встретили ошарашенными взглядами. Улыбнувшись обомлевшему администратору, я попросил аудиенции у Кардинала. Девушка нажала кнопку переговорного устройства, в изумлении глядя, как я сбрасываю и сдаю обувь. Через несколько секунд появился Форд Тассо – лицо мрачнее тучи, глаза потемнели, кулаки сжаты.
– Вернулся, значит, – прорычал он.
Я пожал плечами:
– Соскучился.
Он злорадно ухмыльнулся:
– Суровый ты парень. Есть в тебе что-то… Хоть ты и прикончил Винсента, а меня заставил побегать впустую. Может, мы даже подружились бы, сложись все по-другому. Мне будет тебя не хватать.
– Я еще не умер, – напомнил я.
– Да?
Мы зашли в лифт и поднялись на пятнадцатый. В коридорах на нас бросали изумленные взгляды украдкой. Мое появление всех ошеломило. У двери в кабинет Кардинала Форд откланялся, бросив на прощание:
– Свидимся!
– Думаете?
– Конечно. Вытаскивать трупы – моя обязанность.
Я вошел.
И, поглядев на заплывшее и изувеченное лицо Кардинала, моментально обрел доказательство того, что наша драка, мое исцеление и год в городе – все было наяву. Он сидел, сложив ладони домиком, прикрыв глаза тяжелыми веками и сжав рот в узкую полоску на бесстрастном лице.
– Хорошо выглядишь, мистер Райми.
– И чувствую себя тоже, мистер Дорак, – в тон ему ответил я. – Ни царапины, ни пореза, ни треснувшей косточки. Наверное, я сверхчеловек, раз могу исцелиться за ночь, а сломанная шея для меня такой же пустяк, как сломанный ноготь. Надо бы раскошелиться на страховку из тех, что я впаривал. Попадаешь под страховку, забираешь деньги – раны тут же затягиваются. Я миллионером стану.
– Неплохая идея, мистер Райми, – похвалил Кардинал и тут же полюбопытствовал: – Расскажи, что тебе удалось выяснить.
– Горбатого даже могила не исправит. Чтобы пробиться наверх, надо идти по трупам. «Сейчас» не имеет смысла без «тогда». Все бывает. Я убийца.
– Те трое в доме, – промурлыкал он. – Отличная работа. Что ты почувствовал, когда их убил?
– Радость. Наконец-то размочил счет.
– А теперь?