Зазвонил телефон, и она вздрогнула от неожиданности, а все ее безумные фантазии улетучились. Прежде чем ответить, она проверила, кто звонит. Это был ее брат Эдвард.
– Привет, Эдди.
– Ты знаешь, ты – единственный человек на свете, который меня так называет.
Она услышала нежную признательность в его голосе и улыбнулась.
– Это потому, что я – твоя маленькая сестричка. Ты всегда будешь для меня Эдди, каким бы ты ни стал успешным дизайнером.
– Только, пожалуйста, не называй меня так, когда я делаю бизнес. Я этого не переживу.
– Эй, у меня есть идея. Ты можешь создать новую линию одежды для детей и назвать ее «Одежда от Эдди» или как-нибудь вроде этого.
Как странно. Такая мысль не приходила ей в голову прежде, и она порадовалась, но тут же закусила губу, ожидая его ответа. Он никогда не принимал раньше ее предложений, с чего бы ему вдруг изменить свое отношение?
Он усмехнулся:
– Это забавно, Виктория. – Он хохотнул. – В самом деле забавно, но я должен об этом подумать, если ты не возражаешь.
Она вздохнула, зная, что всегда будет маленькой сестричкой с идеями, которые никогда ни к чему не приводят.
– Так в чем дело? Почему ты звонишь? Я знаю, что не для того, чтобы получить совет в области развития моды.
– Ты совершенно права. Я хотел спросить, не могла бы ты пойти со мной на небольшой деловой обед.
Она снова вздохнула. Он всегда звал ее, когда ему нужно было пойти куда-то. Он был женат на своем дизайнерском бизнесе, летал на самолете на встречи и шоу в Нью-Йорк и Европу, настоящее же свидание для него было проблемой.
– Что, когда, где и все такое?
Эдвард сообщил ей детали, и она посмотрела в свой календарь. В пятницу вечером через две недели. У нее ничего не назначено в этот день.
– Могу.
– Отлично! Я пришлю тебе несколько новых вещичек из коллекции, и лимузин заберет тебя в полседьмого.
Всегда пользуясь возможностями щегольнуть на публике, Эдди настаивал, чтобы она надевала платья его дизайна в любое время, когда они появлялись вместе. К счастью, платья никогда не были слишком фривольными и всегда подчеркивали ее фигуру, так что на это ей нечего было возразить.
– Папа тоже там будет?
Она не любила задавать этот вопрос, но лучше быть готовой к стихийному бедствию и сделать подобающее лицо. Приготовить защиту, в которую она закутается, словно в манто, чтобы не допустить к своему сердцу боль, которую она обычно испытывала. Когда она была не готова, он всегда обижал ее своими суждениями и мнением о ее образе жизни. Когда она была настороже и готова, его комментарии не жалили ее так сильно.
– Нет. Чарльза пригласили, но у него другие дела. – По какой-то причине Эдди всегда называл их отца по имени. – По секрету, я полагаю, что он с кем-то встречается и не хочет, чтобы мы об этом знали, – сказал Эдди драматическим шепотом.
– Почему нет, ради всего святого? Мы – взрослые, а мама умерла много лет назад.
Может быть, если у него случится романтическая связь, ей станет легче. Управлять ее жизнью было для него чем-то вроде хобби, и, безусловно, ему это иногда удавалось.
– Я думаю, он опасается, что мы считаем это изменой по отношению к ее памяти – встречаться с кем-то, и ты знаешь, что он думает о верности.
Вики могла себе представить, как Эдди закатывает глаза, и рассмеялась:
– В самом деле.
Отчасти это было причиной того, что она так упорно боролась за свое призвание, когда пошла в колледж. Вики не хотела участвовать в семейном бизнесе и выбрала профессию, которая требовала личного участия в процессе. Это была единственная битва, которую она выиграла у своего отца, но он почему-то забыл об этом. Он так гордился своими двумя сыновьями, что на дочь смотрел как на не удачницу. Неудачный брак, неудачная карьера, неудачная дочь.
– Мне пора идти, Эдди. Увидимся на обеде.
– Договорились, сестренка. Не могу дождаться, когда увижу тебя в том платье, которое я тебе пришлю.
Отключив телефон, она наполнила бокал вином, чтобы снять неожиданное напряжение. Простое шабли, но это было ее любимое вино из семейных виноградников. Нью-Мексико был одним из самых старых винодельческих регионов Америки, благодаря испанскому вторжению много веков тому назад. Хотя ее семья не была по происхождению испанской, они приобрели местные виноградники и развили собственное винодельческое производство, которое с тех пор было семейным делом. Это и была та верность, о которой говорил Эдди. Она проникла в семью так глубоко, как виноградный куст в землю.
Виноградники располагались на площади в тысячи акров, которые когда-то были дном очень большого и очень древнего океана. Земля, обнажившаяся после того, как океан отступил миллионы лет назад, была самой плодородной в стране. Расположение вблизи реки Рио-Гранде давало единственную вещь, которую мать-природа не дарила столь щедро, – чистую воду.
Глядя в окно маленького коттеджа, Вики наслаждалась видом правильных рядов виноградника. Ребенком она бегала и пряталась среди листьев и винограда, воображая сказочные сюжеты, в которых переносилась в экзотические и чудесные страны, где она была королевой.
Сейчас виноградники просыпались после зимней дремоты. Весна в Нью-Мексико обычно начиналась в апреле, и период роста продолжался до первых морозов, иногда до октября. Это было ее любимое время года, когда земля оживала, чтобы встретить еще один сезон чудесного изобилия.
Коттедж был ее убежищем. После развода она чувствовала, что хочет оказаться посреди виноградника, где природа успокоит, излечит ее, а не в суетливом главном доме, где каждое ее движение тщательно изучалось и отслеживалось. Там она не могла по-настоящему расслабиться и быть собой. Коттедж был тем местом, в котором она нуждалась. Он давал защиту и безопасность, которые ей были так необходимы, и ничего от нее не требовал. Если бы у нее был выбор, она бы вообще не покидала его безопасных стен, разве что если бы нашла ему достойную замену.
Сейчас же, с бокалом вина в руках, она открыла дверь и отправилась на вечернюю прогулку по виноградникам, наслаждаясь видом кустов и попивая результат трудов семьи. Жизнь делала полный круг перед ее глазами. Касаясь листка винограда то там, то здесь, она спрашивала себя, может ли вспомнить некоторые из ее детских историй, которые рассказывала себе. Хорошо было бы снова стать королевой, хотя бы ненадолго.
Мигель вздохнул, размышляя о своих перспективах. Его сумасшедшая идея представить клинику потенциальным спонсорам, инвесторам, каким был их предыдущий спонсор, обернулась неудачей. Экономические проблемы в стране отразились на бюджете клиники, она теряла деньги с каждым годом, лечение стоило все дороже, кроме того, клинике требовался ремонт. Никакой инвестор в здравом уме не вложит свои деньги в этот провальный проект. Взглянув на часы, он сохранил файл и закрыл документ на компьютере. Он закончит с этим немного позже. Сегодня среда, и сейчас ему пора в спортивный центр, иначе он опоздает на вечерний баскетбол.
Доктор Мигель быстро переоделся в потрепанный спортивный костюм, наполнил бутылку водой и вышел.
Через несколько минут он добрался до центра, который не раз за все эти годы спасал ему жизнь. Он и некоторые его двоюродные братья и сестры практически выросли здесь, и у него была особая нежность к зданию и людям, которые в нем работали много лет.
– Мигель, ты готов к бою? – спросил его кузен Артуро и подал ему мяч.
Мигель поймал его и повел. Ему казалось, что стук мяча о пол синхронен биению его сердца.
– После прошедшей недели я думал, что ты не решишься. – Он ухмыльнулся и подал мяч назад.
Артуро поймал его, затем изящно провел мяч и, не дав Мигелю опомниться, забросил его в сетку.
– Как тебе бросок?
– Засчитай мне этот мяч, – сказал Мигель с ухмылкой, и игра началась всерьез. Они играли около часа, потом сделали перерыв, чтобы попить воды. Разгоряченный, потный, утолив жажду, Мигель прислонился к стене и перевел дух. Они с Артуро были не только двоюродными братьями, но и друзьями. Они хорошо знали и понимали друг друга.