Полностью сосредоточен на бое, и не обращаю внимание на поведение твари сумрака. Позднее же до меня доходит, что для издыхающей, она весьма сильна.
Гончая с места прыгает в нашу сторону, целится, во всей видимости, мне в горло. Запускаю стрелой, но заклинание лишь соскальзывает с её шкуры не причиняя вреда. Резво откатываемся в стороны буквально за секунду до того, как тварь приземляется на то место, где мы сидели. Мы с Марийкой оказываемся у одной стены, Ланабель у другой. Гончая окидывает нас презрительным взглядом и бросается на Лану.
Едва успеваю заморозить пол. Проскользив мимо добычи, она смачно впечатывается в стену. Оглушенная мотает узкой башкой, даря нам пару секунд на передышку. За это время Ланабель успевает сформировать пару импульсов и посылает их в сторону противника. Первый импульс лишь впитывается в шкуру и та теряет блеск. Гончая рычит и дергается в сторону девушки. Уже в прыжке её настигает второй импульс и тварь осыпается на Лану кучей пепла. В тоже мгновение о стену, где находилась секундой ранее гончая, разбивается штук пять моих стрел. Испугался, что импульсы не помогут, и хотел её затормозить или отбросить от подруги.
Со смертью твари за углом слышится скулёж. Недоуменно переглядываемся. По нашим подсчетам адских псов остаться больше не должно. Прежде чем двинуться дальше, на этот раз тщательно готовимся. Из-за угла вылетаем уже во всеоружии. На каждую руку цепляю максимально эффективные тормозящие заклинания, ибо про предыдущему бою понял, что моя магия направленная на гончую ей не помеха. Поможет разве что создать ледяную стену или заморозить пол. Мариика преобразует руки в медвежьи лапы и выскакивает с рычанием, видно что бы деморализовать противника сходу, либо самой набраться храбрости. Ланабель каким-то загадочным образом тоже немного меняет форму. Её глаза сияют искорками расплавленного золота, волосы немного развеваются, как от легкого сквозняка, на руках и за спиной клубится нежной вуалью свет. Этакий лекарь-бесерк.
И вот мы такие боевые, а за углом никого, тупик и груда тряпья у стены. Замираем в растерянности. Переглядываемся между собой, мысленно уточняем - не послышался ли нам скулёж.
Краем глаза улавливаю движение впереди. Шевелится груда тряпья, на которую мы особо то и внимания не обратили, потому что гончая размерами превышает её как минимум втрое.
Мариика оскаливается и приседает как зверь перед прыжком. Будь у неё в этой форме загривок, мы бы видели в каком напряжении её медведь. Ланабель вытягивает руки вперед и сосредотачивается на кульке. Я предпочитаю присесть и коснуться кончиками пальцев пола, что бы в случае чего помешать чему бы то ни было бросится в нашу сторону.
В тряпках опять что-то возится, на свет высовывается маленький черный носик, а следом с пыхтением вылезает толстолапый щенок, чем-то отдаленно напоминающий адского пса. Хвостик прячется между лапок, уши прижаты и малыш потеряно скулит.
Ланабель отпускает боевую форму, делает шаг и протягивает к нему руки.
- Лана, стой! - злюсь. Опять она рискует из-за непонятного существа. Кто даст гарантию, что эта мелочь сейчас не обратится во взрослого пса.
- Максим, он умирает без подпитки матери, я же вижу. К тому же в нем практически нет тьмы и мой свет ему все равно ничего не сделает, - она смотрит с укоризной. Несмотря на то, что я уверен в своей правоте, под её взглядом чувствую себя виноватым.
Сержусь на себя за слабость перед девочками и отвечаю, может, излишне грубо:
- Наше задание уничтожить всех адских гончих в этом мире, Ланабель!
- Мы должны убрать их из этого мира, и я уберу с собой, - вздернув подбородок эта упертая в некоторых случаях девчонка хватает щенка в охапку и отверачивается от меня.
Тут же тихонько вскрикивает и вздрагивает всем телом. Подлетаем к ней с намерением уничтожить мелочь, посмевшую обидеть нашу подругу.
- Так нужно, он соединил свою энергию с моей, - Ланабель умиленно разглядывает щенка, старательно вылизывающего её прокушенный палец. Ранка затягивается, а вот шкура малыша начинает светится и менять окрас. Буквально за несколько секунд черный щенок гончей с красными угольками глаз превращается в белоснежного с золотыми глазами. Мы благоговейно застываем первый раз наблюдая адского пса преданного свету.
Сбоку, в стене раздается скрежет, заставив нас обернуться. В ранее не замеченной нами нише открывается проход. Из него к нам шагает хрупкая девушка с светлой, почти белой кожей, длинной, до пояса косой пшеничных волос и большими голубыми глазами в окружении пушистых ресниц.