ОТПЕТОВ: – Когда это ты успела? Еще ведь и генеральной не было…
МИНЕРВА: – Долго ли, умеючи?!
ОТПЕТОВ: – А снимал кто?
МНОГОПОДЛОВ: – Михаила Архангелова я посылал – он уж поусердствовал – снимки сделал, как говорится, и гладко, и сладко. (Показывает три разворота смонтированных снимков).
ОТПЕТОВ: – Не слишком ли широко даем?
МНОГОПОДЛОВ: – Без ложной скромности, папа, чего нам антигонии разводить, все будет выглядеть, как в лучших домах ЛондОна! А снимочки-то какие! С такими снимками архиерей в мирное время чай пил…
ОТПЕТОВ: – Без фамильярности, Дугарек! Хотя снимки и мне нравятся. Михаила Архангелова прошу поддержать. Может, годовую премию ему дадим?
МНОГОПОДЛОВ: – Премию – это можно (в сторону: глядишь, с нее и нам перепадет!). Правда, год еще только начинается и до премии ждать долго, а пока можно поддержать его по части музея.
ТИХОЛАЕВ: – Какого музея?
МИХАИЛ АРХАНГЕЛОВ: – Задумал я свой мемориальный музей у себя на родине, в Квасове, организовать. Дом у меня там от отца остался – его я и хочу под музей приспособить, все равно пропадает, а так – вечная память… Я уж и личные вещи, какие не жалко, выделил, и снимков кучу приготовил.
ОТПЕТОВ: – А в снимках что?
МНОГОПОДЛОВ: – Вполне достойны. И про «Неугасимую», и Ваше Преподобие отражено. Ретроспекции много, начиная от грудного возраста. Особенно понравился мне его программный автопортрет, где он снялся под плакатом, на каковом написано: «Кто смел – тот съел, остальным – скорлупа».
ВЕРОВ-ПРАВДИН: – Какая еще скорлупа?
МИХАИЛ АРХАНГЕЛОВ: – Фольклор это, вирши эти начинаются так:
«Жизнь – это яичница…».
ВЕРОВ-ПРАВДИН: – Я что-то не пойму – какая яичница? Может, я туповат на ухо…
МНОГОПОДЛОВ: – Мадам, уже падают листья…
ОТПЕТОВ: – Ей вы! Опять начали пинальные соревнования?! Прошу повторить – что от нас-то требуется?
МНОГОПОДЛОВ: – Письмо надо написать бургомистру Квасова, чтобы музей узаконили: служителя-смотрителя назначили, фонды выделили, а главное – разрешили медную вывеску повесить. Она у Михаила Архангелова уж тоже готова, текст проникновенный ему сам Афишкин сочинил: «Здесь родился, рос и жил Архангелов Михаил. Посетите все скорей его имени музей!».
ОТПЕТОВ: – А. может, лучше на мраморе высечь?
ГЛАНДА: – Это я ему присоветовала медную. Он меня, папуленька, просил обосновать, так я ему сказала, что на мраморе будет замогильненько: музей же прижизненный, но если вы считаете, что на мраморе, то я могу и переобосновать…
ОТПЕТОВ: – Да ладно уж, обосновала – так обосновала… Возражает ли кто против музея? Нет? Принято. За нами служба не пропадает. Ганна, заготовь письмо, я подпишу.
МИХАИЛ АРХАНГЕЛОВ: – Спасибо, кормилец, век на забуду, живот за тебя положу!
ОТПЕТОВ: – Учтем… По макету еще вопросы есть?
МИТЬКА ЗЛАЧНЫЙ: – У меня вопрос, даже скорее просьба – категорическая. Опять под мою рубрику «Здравия желаем!» места не дают…
ОТПЕТОВ: – А ты чего предлагал?
МИТЬКА ЗЛАЧНЫЙ: – Есть у меня статья Париса Прикладова – «Как и где отдыхать».
ОТПЕТОВ: – Ну, и где надо?
МИТЬКА ЗЛАЧНЫЙ: – В Солнцедаре!
ТИХОЛАЕВ: – А как?
МИТЬКА ЗЛАЧНЫЙ: – Активно! В горы на виноградники ходить, виноделие изучать на свежем воздухе.
ВЕРОВ-ПРАВДИН: – По-моему, тут есть проблема. И автор известный…
ОТПЕТОВ: – Широко известный, а главное – наш.
МНОГОПОДЛОВ: – В стельку. И что ценно – Паря досконально знает вопрос.
ОТПЕТОВ: – Что да, то да… Утвердили. А вместо чего поставим?
ТИХОЛАЕВ: – Вместо Жоржа Колежки.
ОТПЕТОВ: – Напомни-ка, что там у него?
ТИХОЛАЕВ: Рассказ «С голодухи» – про писателя, который медленно пишет.
МИНЕРВА: – А зачем нам про лодырей печатать?
ТИХОЛАЕВ: – Там не про лодырей. Он про тех писателей пишет, которые каждое слово по триста раз переписывают.
МИНЕРВА: – Не про лодырей, так про эстетов. Все равно упадничество!
ОТПЕТОВ: – Я что-то припоминаю… не тот ли это Колежка, который графоман – строчкогон – сам без строчки дня прожить не может и других втягивает? Даже теорию такую создал…
ТИХОЛАЕВ: – Он самый. Только тут не про это, а про то, как сам по выходным за тортами ходит. Честно говоря, лихо он эти торты расписал, с глубоким знанием дела – слюной истек, пока читал…
ОТПЕТОВ: – Слюнтяйство надо искоренять! Я теперь все вспомнил. Это опаснейший критикан, вероотступник и богохульник! Он же Святую Троицу осквернил – изобразил ее в виде толстяков! Чем-то ему, видишь ли, не угодили упитанные люди! И ведь не постыдился именно сюда свой опус притащить, хотя знает, что у нас тут тоже не живые мощи делом заправляют, дались ему эти толстяки… Ну что ж, сам писал, что переедать нехорошо – сам пусть и соблюдает. А мы ему поможем, пойдем навстречу – не напечатаем, чтобы торта покупать не на что было…