Он без труда прошел к двери, взялся за ручку.
Снова услышал два женских голоса…
Один голос был Февроньи… Другого он не знал!
Корсаков осторожно глянул в щелку приоткрытой двери.
За длинным кухонным столом, уставленным едой, которую должны были вот-вот отнести в столовую, сидела чужая женщина.
Она что-то требовала от Февроньи. Лицо ее раскраснелось… Длинная, темная, переливчатая шаль струилась, играла в ее неспокойных руках.
Она была так хороша. Что не испуг, а почти зависть! Какая-то глубинная, мужская ревность! Почти обида! Неожиданно вспыхнула в Александре Кирилловиче.
Что он — не тот, прежний…
«Вот бы… Такую жену Кириллу!» — Он хотел было войти в комнату, но только тут начал понимать, что говорила эта красивая, смуглая женщина.
— Это же ваш внук!
— Это не мой внук, — глухо, но твердо ответила Февронья Савватеевна.
— Я привезла его к вам! Это единственное место, которое они не знают!
— Я и вас не знаю, — подняла на нее глаза Февронья.
— Я — дочь Евгении Корниловны! Подруги Марии Алексеевны! Меня прекрасно знает Кирилл Александрович. Я же стараюсь помочь вашей семье! — торопливо, задыхаясь, почти злясь на непонимание, тараторила женщина.
— Внук же… С матерью?.. На юге? — все никак не могла принять в голову Февронья Савватеевна.
— Отстал от поезда! Когда заметил, что его… Выслеживают!
— Он что, и деньги… Брал у них?! — что-то все-таки поняв, с неожиданно сухой, учительской строгостью спросила Февронья Савватеевна.
— Мелочь! — отмахнулась женщина. — Главное — он знает…
Александр Кириллович сделал шаг через порог, и обе женщины привстали от неожиданности.
— Что же он такое… Знает? — негромко спросил Корсаков. — И откуда… Вы привезли его ко мне?
Женщина поднялась во весь свой немалый рост.
— Лина Пираева, — торопливо представилась она.
— Толком! Толком объясните…
Февронья Савватеевна начала делово составлять на поднос тарелки с угощеньем. Она смотрела перед собой…
— Я объясняла Февронье Савватеевне! — отводя глаза, на что-то решаясь, начала Лина. — Ваш внук… Гена! Сын Кирилла Александровича… Он сейчас у меня в машине.
— Как — в машине? — воскликнула было Февронья. — Что ж ты мне прямо не сказала?
— Да! В машине! — подтвердила Лина. И несколько раз кивнула головой в подтверждение. — Он с трудом добирался до Москвы… Вынужден был бежать! От очень… опасных людей!
— Но вы-то… Вы? Откуда вы все это знаете.?
— Я?! Я просто… Подобрала его на дороге. Он шел к вам, — решилась, наконец, Лина.
Она подняла голову, в ее глазах был вызов.
— Как же?.. В машине? — засуетилась Февронья, то поднимая, то снова ставя На стол поднос. — Он болен?
— Выглядит он неважно… — Лина опустилась на лавку и закурила.
— Я его сейчас… — Февронья рванулась к дверям. — Машина не заперта?
Лина покачала головой.
Старуха рванула дверь на улицу и тут же скрылась.
— Спасибо, — не сразу сказал Корсаков.
Она посмотрела на него удивленно.
— Теряешь разум, когда дело касается их… Детей! — еще тише сказал Александр Кириллович.
— Можно… Я останусь? — неожиданно попросила она.
Старик посмотрел на нее пристальнее.
— Вы хотите поговорить со мной?
— Да! И с вами… тоже.
— К сожалению, у меня… Гость! — усмехнулся Корсаков. — Даже приедет много гостей! Где же вас пока… Поместить?
Он повернулся было к своему кабинету, но Лина остановила его.
— Я здесь посижу… Может, помогу вашей милой…
— Вы находите ее… Милой? — внимательно, без иронии, посмотрел на нее Александр Кириллович и добавил тихо: — Спасибо!
Он сделал несколько неожиданно уверенных шагов к двери в столовую. Постоял. Обернулся…
— К сожалению, не приглашаю. Деловые мужские разговоры! Что может быть скучнее?
Он помолчал. Снова поднял на нее глаза.
— А что? Невестка моя? На пляже резвится?
Лина вздохнула. Ей не хотелось отвечать на этот вопрос. Но Корсаков ждал.
— Нет! Она в Москве…
— Дома?
— Не знаю…
— А что? У нее есть… Другой дом?
Лина молчала.
— Мужчина?
— Вы меня так спрашиваете… Как будто я в курсе дел всей вашей семьи?
— Да, да… — кашлянул Александр Кириллович. — Это с моей стороны действительно… Бестактно!
Он хотел было уйти, но снова посмотрел на красивую, желтоглазую, кого-то напоминающую женщину.
— Я не ослышался? — осторожно начал он. — Вы — дочь Евгении Корниловны?