С непривычки вздрогнула даже она от мгновенного перехода из угнетающей тишины до громовых приказов. Вздрогнула и почувствовала весьма определённую заинтересованность к его властной натуре. Остальные, затравленно замерли, едва не пряча взгляд где-то на уровне своих сапог. Только Хорхе оставался предельно собранным и невозмутимым. После не просто железного, а цельнометаллического приказа слушаться и подчиняться Аде, адмирал официально обратился к ней с просьбой продолжать.
— Русалок более чем достаточно, чтобы потопить все три корабля. Здесь побывал Хуан Карлос, так что они в ярости и выместят её на любом встречном судне, — мрачно продолжила она. — Единственный способ нагнать Карлоса — это взять курс в непосредственной близости к островам, сквозь архипелаг. Линкор Хуана слишком тяжёлый для этого пути, они будут идти в обход всех рифов и потеряют примерно день времени, который нам необходим, чтобы их нагнать. Этот самый короткий путь к Буяну ещё и самый узкий. Но пройти мимо русалок возможно.
На словах о шансе пройти без потерь, поникшие командиры оживились. Даже американцы встрепенулись.
— Когда они поют, все мужчины цепенеют и теряют возможность мыслить и двигаться. Это, пожалуй, их самое страшное оружие, зато они имеют условную реакцию ступора на песни и ритмичные звуки. Простыми словами, если на корабле будут очень громко петь под аккомпанемент подобия барабанного ритма, хвостатые людоедки не нападут. Но шуметь потребуется на пределе сил и на всём пути, а именно, пока ближайший к нам остров не останется позади. Если кто-то собьётся с ритма или пение стихнет, то нападения не избежать. Как я уже сказала, кожа их не пробивается ничем. Если среди вас есть меткие стрелки, — она снисходительно улыбнулась, понимая, что шансов такового почти нет, — то пусть стреляют в глаза и раскрытые пасти. Если повезёт, то ранят русалку. Судно с наибольшим боевым потенциалом замыкающее.
Подготовка шла полным ходом. Идея ничего не говорить до самого последнего момента вполне себя оправдывала. Ада прекрасно понимала, что пока русалок не будет видно невооружённым взглядом, никто, даже Диего, не воспримет её слова всерьёз. Когда жареный петух клюёт, все шевелятся куда охотнее. Адмиралу она поспешила сообщить, что несмотря на непробиваемую кожу и чешую, картечь русалки не жаловали. Он коротко кивнул и оглушающе громко приказал заряжать пушки, чем вызвал у разведчицы улыбку.
Образ адмирала, безжалостно гоняющего всех своих подручных, на мгновение ей напомнил сразу нескольких командиров первых лет её обучения. Тогда, переходящая в возраст молодой девушки, Шурикова порой заглядывалась на симпатичных инструкторов. Ещё вполне молодые, на лицо привлекательные, а уже волевые и властные, они заставляли смущённо краснеть не только юных кадеток, но и львиную долю женского персонала.
«Нашла, что вспоминать! — одёрнула себя разведчица. — Как по юности влюблялась в точно таких же адмиралов, только с Марса и калибром поменьше!»
— Сеньорита… — неловко обратился к ней старпом, пока адмирал лично убеждался, что команда готова к встрече с русалкой.
— Просто Ада, — отмахнулась она, — если по званию, то офицер Шурикова.
— Офицер Шурикова, прошу принять на себя командование… исполнением песен, — эта просьба даже звучала нелепо, но разведчица кивнула и вышла к штурвалу, чтобы всё внимательно просматривать.
Первым к смерти направилась Вирджиния, едва не сотрясающаяся от ритмичных ударов. Перепуганные Маршалл с Брукхаймером подняли на уши всех. Неизвестно во что били, колотили и топали матросы, но вокруг фрегата разве что вода кругами не расходилась. Песен первого в очереди судна с Калипсо не было слышно, но Ада с удовлетворением знала, что горланят они все известные песни до срыва голосов. Страх очень уж полезное чувство в подобных ситуациях. Следом за Вирджинией шёл фрегат «Заклание Исаака» с ответственным Хорхе, который пусть относился к своим людям значительно мягче, но не позволял проявлять слабостей и неподчинения. На корабле самого набожного капитана матросы пели псалмы.
И вот наступила очередь самого массивного судна притвориться изящной рыбой и пройти все опасности, включая морских хищниц. За штурвал встал сам Диего, не позволяя никому решать его судьбу за него.
— Курс на Бездну взят,
Подымай ребят,
Нам покуда не до сна.
И до Солнца мы пойдём,
Прочь от дома, а потом
Под водою будем почевать.
Пьянство Игоря принесло свои плоды. Они с Адой знали одни и те же песни, а пока радист накачивал себя до состояния беспамятства на Калипсо, он успевал прогорланить все известные ему музыкальные произведения. Чаще всего, его оставляли под опеку моряков. Так что к моменту его отбытия на Вирджинию, все золотой фонд музыки «этого пьяного русского» дословно знали все. Стоило Аде начать петь, как вся команда подхватила под аккомпанемент барабанного грохота, поддерживающего ритм песни.