Возможно, она была способна самостоятельно стоять на ногах, но проверять Диего не стал, просто бережно взял девушку на руки и понёс в её каюту, коротко приказав старпому наказать всех виновных. Три глубоких раны на её лице не прекращали кровоточить. На лбу, на скуле и на щеке — следы удара наискось одной когтистой лапой. После таких ран от былой привлекательности не останется и следа. Если выживет.
«Главное, чтобы выжила!»
— Мне нужен Игорь, — прошептала она в полуобморочном состоянии, — пусть меня заштопает.
— Тебя осмотрит доктор… — попытался было возразить адмирал, но с долей облегчения заметил как несмотря на ранения она улыбается знакомой улыбкой.
— Даже в таком состоянии я покромсаю твоего доктора на лоскуты, если этот коновал до меня дотронется. Только Игоря!
Предатель явился сразу, как понял, что требуется его помощь. Несмотря на неприязнь к нему, Диего невольно оценил, что Игорь вёл себя профессионально. Он окинул взглядом уложенную на койку коллегу, приказал не засыпать и достал из её рундука сумку с инструментами их времени. Агент бесстрастно обработал лицо Ады, провёл осмотр её головы, приказал следить взглядом за его пальцами и называть их число. После он отметил отсутствие признаков сотрясения, сухо предупредил, что боль будет подобна агонии и, получив разрешение начинать, нанизал тонкими щипцами странного вида нить на тончайшую иглу.
— Зрелище не для слабонервных, — предупредил Игорь и начал медленно зашивать рану на лице синеглазки. — Рекомендую выйти!
Богатый военный опыт Диего де Очоа подготовил его к неприятной картине мёртвых и раненых людей, к отсечённым конечностям, к грязной во всех смыслах работе докторов, а также к отчаянным крикам молодых парней от боли. Но не подготовил к лицезрению абсолютно беззвучной хрупкой на вид девушки, лишь стискивающей пальцами край одеяла, чтобы перетерпеть боль. Он шагнул было, чтобы хотя бы взять её за руку, но вызванный врачеватель-агент не позволил приблизиться к пациентке.
— Не уверена… ай, не уверена, мой грозный адмирал, что тебе стоит смотреть на процесс. Считай, что я стесняюсь, — негромко произнесла Ада, делая паузы, когда становилось совсем невыносимо.
Уйти и оставить её страдать в одиночестве? Ещё чего!
— Считай, что я лично слежу за тем, чтобы ты пережила лечение от своего… радиста, — он недоверчиво окинул взглядом сосредоточенного на работе Игоря.
— Тогда отвлекай меня… ай, как-нибудь!
Приказ застал врасплох. Чем отвлекать раненого человека, терпящего явно нечеловеческую боль? Уж явно не песнями и плясками. Разговором? Игорь сказал, что ей нельзя засыпать, значит, пусть сама говорит?
— Какой была вторая по тяжести миссия? — поинтересовался он, вспомнив один из их недавних разговоров.
— Не уверен, что эта тема уместна… — покосился на него предатель.
— Шей, Игоряш, пойдёт. Вторая миссия. Тоже исследовательская. Шшш!.. Не шевелюсь. Шей. Боль. Ужас. Множество смертей. Беспомощность, когда хорошие люди гибнут пачками на твоих глазах. Гибнут страшно. Этому будто нет конца, только невыносимые попытки привыкнуть. Первая мировая война.
— Первая? Их было больше одной? — Игорь кивнул, вызывая ещё большее замешательство.
«Все со всеми? До такого тоже может дойти? Весь мир в войне…» — как бы глубоко не втравились в душу Диего военные действия, война всех со всеми не вызывала положительных чувств.
— Как с Помпеями, мы в основном наблюдали. Исследовали изменения в исторической цепочке, при грубом и явном изменении в прошлом, но перед катаклизмом или крупными военными действиями. Опровергали гипотезу эффекта бабочки.
— Что за эффект? — заинтересовался адмирал.
— Молчи сейчас, сам расскажу, — шикнул на синеглазку орудующий иглой предатель, — это древняя гипотеза и звучит она так «незначительное влияние на систему может привести к непредсказуемым последствиям, подобно убитой в глубоком прошлом бабочке, что принесёт смерть всему человечеству через миллионы лет». Мол, если агент уйдет в прошлое на миллионы лет и убьёт бабочку, то цепочка событий, порождённая её смертью, дойдёт до его, скажем, 24-го века смертью всех и вся.
Сквозь шипение Ады он неспешно проговорил стихотворение, штопая уже вторую рану:
— Не было гвоздя — подкова пропала.
Не было подковы — лошадь захромала.
Лошадь захромала — командир убит.
Конница разбита — армия бежит.
Враг вступает в город, пленных не щадя,
Оттого, что в кузнице не было гвоздя.
Диего понимающе кивнул, сопоставив в голове, что мельчайшие детали, как и их нарушение могут приносить большие последствия. Так называемый эффект бабочки действительно казался серьёзной правящей силой.