— Я могу напомнить тебе о наказании за пьянство на флоте! — отрезал он.
— Только если поймаешь их с поличным! — ничуть не смутилась Ада с наглой улыбкой и, подмигнув, добавила: — Но этого не будет!
— Интересно, как может так случиться, что команда начнёт пить и выпускать пар, а их адмирал ничего не заметит? — риторически поинтересовался он, мрачнея всё больше.
— Я буду тебя отвлекать, мой грозный адмирал! — двусмысленность этого предложения точно нельзя было перепутать с чем-то невинным или целомудренным. — У меня тоже день был очень тяжёлым!
☠ ☠ ☠
1704 год
Джунгли архипелага. Где-то на пути к Буяну
На следующий день
Туповатая команда парагвайского флота среди деревьев, влажности и москитов вела себя на удивление сносно. Или на корабле они чувствовали себя недостаточно уверенными, или показательная гибель трусоватых матросов мотивировала, но с каждым шагом парагвайские обезьяны по-настоящему эволюционировали. Через несколько часов хождения за Георгием они стали подчиняться приказам беспрекословно, молчать по команде и послушно терпеть все невзгоды местной флоры и фауны.
Переходы между островами пусть были вполне безопасными, но представляли из себя болотистые области, к счастью, без ловушек в виде трясины. Только москиты, лягушки, влажность, отвратный запах и вода то по колено, то по пояс. Но на фоне кровожадных рыбо-женщин, это казалось лёгкими неудобствами.
— Смело шагай вперёд, Глист, — приговаривал Барбаросса, заметно оживившись после начала пешего путешествия. Даже отсутствие одной ноги его совершенно не беспокоило. Казалось, с протезом среди влажных джунглей шастать — то, что доктор прописал. — Не переживай, я справлюсь с любым хищником, который на тебя нападёт. Я их не боюсь!
— И медведей не боишься? — с сомнением поинтересовался Георгий.
Радист знал, что в тропических джунглях медведи не должны водиться. Но ведь и русалок не должно существовать, и белок-камнегрызов, и прочей мутировавшей живности, а они были. Мало того, за отрядом парагвайцев внимательно следили странные ящерицы размером с кошку, обладающие тремя парами конечностей и акульей пастью. После появления таких «милашек», явно придерживающихся не вегетарианства, появление медведя мало кого бы удивило.
— Медведи ерунда. Я любого медведя нокаутирую историями про Воробьёва, — продемонстрировал Герман осведомленность о прошлом Жеки. Глистер почти позволил себе поинтересоваться, что же ещё узнал агент Вурдалак за время их союза, но был остановлен железной хваткой капитана: — Тихо, не шевелись, не спугни лягушечку. Я их коллекционирую!
Нервно сглотнув, Жора был готов увидеть непонятного монстра, но на плече его потрёпанного кафтана действительно сидела маленькая лягушонка самого безобидного вида. Она казалась почти игрушечной и прямо напрашивалась, чтобы её потрогали, такую миленькую, ярко-лиловую с жёлтыми крапинками на спине. Герман осторожно снял её невесть как оказавшимися у него щипцами и бережно положил в стеклянную ёмкость.
— Dendrobates tinctorius или пятнистый древолаз, — сразу определил с довольным видом Герман и, поймав удивлённый взгляд Глистера, гордо произнёс: — Я не только гениальный стратег, но и гениальный ученый. Талантливый человек, знаешь ли, талантлив во всём. С идиотами, кстати, такая же история. Шагаем быстрее, идиоты!
— Шагаем в ногу! — отозвался старпом, став показательно послушным.
Рявкнув погромче на подчинённых, он и сам прибавил шагу. По расчётам Георгия, при быстром строевом шаге они вполне могли достигнуть Буяна за двое суток, что звучало вполне многообещающе. Огибать архипелаг даже для линкора займёт минимум сутки. А дальше всё равно придётся шагать по джунглям, что займёт не меньше ещё одного дня. Ведь надо ещё и русалку выжать!
— А знаешь, Глист, что если поцеловать такую лягушечку, то она превратится в прекрасную женщину с лебединой шеей и соколиным взором? — спросил Барбаросса радиста.
— Да ладно! — не поверил тот.
— Превратится, а ещё придут зелёные человечки и кайдзю всех вкусов и расцветок! — подмигнул ему капитан. — А потом споют и спляшут! Но ты уже начнёшь биться в агонии и не всё из этого увидишь! Ядовиты эти милые лягушечки безмерно. Идеальный подарок для дорогого друга при встрече!
Ближе к ночи им всё же пришлось остановиться. Ночные джунгли таили в себе особенно опасных хищников, предпочитающих дневной сон. Когда затрещали костры, Жора позволил себе расслабиться. Герман предпочитал сидеть отдельно ото всей команды и мрачно смотреть в огонь, думая свои думы. Глистер никогда бы не рискнул нарушить такое единение с собой и тихонько сидел у костра при говорливых матросах.