Сколько всего хотелось сказать в это мгновение, и не говорить ничего. Не разрушать магию близости. Женщина после разделённой постели с мужчиной — это настоящая загадка, говорят романтики. Эта женщина и вовсе казалась величайшей тайной мироздания. Неземное создание во всех смыслах этого слова, нежащееся в его руках. Побеждённая или победившая? Впервые в жизни дон Диего де Очоа был готов признать своё поражение перед противником, признать себя дураком, если бы это позволило оставить её рядом с ним навсегда. Или хотя бы пока смерть не разлучит. Да, он одержим и готов идти за своим демоном сквозь все круги ада.
Прикрытые в блаженстве синие глаза распахнулись, обдавая его жаром всех чертей преисподней. Ада улыбнулась. Мягко и ласково, как раньше никогда не улыбалась. И никому. Только для него и только сейчас, встречая взаимную улыбку. Тонкие пальчики освобожденных рук перебирали пряди его волос, продлевая последние секунды переполняющей неги. А затем улыбка вновь стала лукавой, соблазняя сильнее, чем все суккубы пекла. Следом на губы обрушился поцелуй самой желанной демоницы в его грешной жизни.
Ложная хрупкость гибкого тела напомнила о скрытой под кожей силе, когда она обрушилась на него волной и перевернула, оказавшись сверху. Не первая женщина, что пыталась подмять под себя грозного адмирала, но первая, которой он это безропотно позволил. От мыслей почувствовать её сверху и сложить свою победу к её ногам, желание неумолимо вернуло его к бою. Ночь ещё только в зените. Возможно, их последняя ночь…
— Открой свой секрет, мой грозный адмирал, пока мне не пришлось его выпытывать, — противница, по-другому спросить просто не может. Этим так желанна. — Откуда у тебя такие познания?
— Удивлена? — от скрытого послания в душе поднимался триумф.
— Ещё бы! — от её восхищения желание только крепчало. Удивлять эту женщину снова и снова. — Так в чём секрет?
— «Немногочисленные исключения касались куртизанок», — поддразнил он её, припомнив сказанные слова. — В Испании часто отправляют юношей, достигших шестнадцатилетия, к куртизанкам, чтобы познать умелую женщину и научиться у неё древнему искусству.
— Ты был очень хорошим учеником! — вновь польстила Ада, абсолютно искренне, не как льстят при дворе с фальшивыми улыбками.
— Я был очень любознательным! — подыграл ей Диего, прижимая к себе.
Возможно, когда-нибудь он позволит ей быть сверху, но не сегодня. Сегодня он будет наслаждаться своей победой. И дарить ей не меньшее наслаждение. Её губы пьянили сильнее любого кьянти и с угрозой предупреждали, что ни с кем ему не будет так хорошо. Никого он не будет хотеть так, как свою пленницу, противницу и заклятую любовницу. И всё же она самовольно отстранилась, вызывая лёгкую досаду.
— Я хочу ещё вина! — улыбнулась она и без труда выскользнула из его объятий. — Прежде чем мы продолжим!
— Ненасытная!
— А что, ты уже устал? — подмигнула Ада, волнующей походкой направляясь к столу.
Дьяволица. Не подчинить. Не приручить. Только любить и молиться о взаимности, забыв всех богов. Он познал немало женщин до встречи с ней. Для каждой близость воспринималась, как нечто греховное, пусть и приятное. Для куртизанок это была работа, для дворянок возможность подобраться к нему поближе, заранее планируя воскресную исповедь за прелюбодеяние, а для кого-то почти мученичеством, шагом в бездну порока из чистоты и невинности. Ада отдавалась ему с непринуждённостью женщины, требующей сладкий десерт к своему кьянти. На удивление это не вызывало ревности, лишь подкрепляло странную уверенность, что кьянти эта женщина пьёт только с ним.
В полумраке её обнажённое тело манило, захватывая разум сравнениями с самыми волнующими статуями прекрасных богинь прошлого. Чувствуя прожигающий взгляд, Ада повернулась к нему, с бокалом вина в руках. Идеальная. Впрочем, нет предела совершенству.
— Что? — с улыбкой отозвалась она на его поспешный рывок с постели.
— Закрой глаза! — приказал он, скрывая ответ за интригой.
— А пить кьянти можно? — уточнила она и, получив утвердительный ответ, послушно закрыла глаза, продолжая наслаждаться вином и услаждать взор адмирала.
Сколько же времени оно ждало этого момента и, страшно подумать, могло и не дождаться! Одна несерьёзно брошенная фраза, возможно, чтобы позлить его. Один беспечный порыв и в мире появился, пожалуй, единственный предмет, одетой в который он бы хотел её видеть. Ада со сводящей с ума улыбкой стояла, держась рукой за столешницу, и ожидала, каким будет его последующий ход. Разумеется, он мог просто вручить свой подарок.
Но так не интересно.
Заинтересованный взгляд прошелся по столешнице, на которой лишь чудом удержались бутылка вина и бокалы. Здесь он её раздевал. Интересно будет попробовать так, раз уж она сама пожелала покинуть его горячее ложе. Пальцы прочертили линии её тела, будто бы случайно останавливаясь на наливающихся следах от его зубов. Для непобедимой противницы у неё удивительно мягкая и гладкая кожа. Плавным движением, словно в танце, он развернул Аду спиной, и прижал к себе так близко, чтобы почувствовала силу его желания. Её шея и плечи будто сами напрашивались на прикосновения и не только.