— Пойми, если тебе бог послал жену, то стрелять в неё нельзя, даже в такую ошибку природы! — попытался отвертеться Жека.
— Чего?! — взвизгнула бывшая.
— Её не бог послал, — ничуть не смутился Карлос, — она сама ушла ко мне от тебя. Это камень в твой огород!
Мало кто знает, сколько самообладания ушло на то, чтобы не сорваться в сардонический хохот. Евгений едва сдерживался, чтобы не поведать во всех подробностях, как праздновал свой развод, а потом, прежде чем жёнушка наконец ушла «от него к Хуану», ещё несколько лет радостно подкалывал её. Но с такой компанией самым адекватным собеседником казался немногословный марсианский людоед, стоящий рядом.
— На самом деле, — шепнул ему разведчик, — это бревно в его постель!
— Мы будем бросать куклы-вуду в воду! Вуду в воду, какой я юмористический! А потом и ты следом прыгнешь! — объявил Хуан. — Для кукол кровь нужна, зубы и кусочек кожи. Иди-ка сюда! Какой зуб ты любишь меньше всего?
Понимая, что лучше лететь вниз одним куском, чем по частям, Воробьёв разбежался и с громким русским матом устремился рука об руку с гравитацией в реку.
— Ну вас нафиг, пси-и-и-ихи! — кричал он напоследок послание, прежде чем холодные воды горной реки сомкнулись над его головой.
Глубины хватило ровно для того, чтобы полностью погрузиться, отбить мягкое место, но в целом не пострадать. Жека вынырнул. Где-то там, на ужасающей высоте переговаривались Васька с Хуаном, пытаясь примерно прикинуть, в какую сторону им идти. Единственный проводник сбежал. Его, впрочем, это мало волновало. Громких дураков он найдёт в любой точке острова, а сгинут в ближайшем болоте — приятный бонус, освобождающий от тягот службы. Жаль, что люди такого качества даже в трясине не тонут.
Сначала он бежал по относительно ровному каменистому берегу, который привёл Воробьёва к очередному лесу. Не то чтобы Жека очень любил бегать, но предпочитал удирать быстрее, чем начальство выдавало задания. От его нежелания делать что-либо в угоду Карлосу и его жёнушке он мчался, почти как марафонец. Пробегая мимо берега, Евгеша упал в траву, из которой его моментально начали кусать гадкие зелёные чёртики. Отмахиваясь от них клинком, разведчик пытался вспомнить, что же такое умудрился выпить, чтобы видеть всамделишных чертей. Но когда один из них попытался с шипением броситься следом за ним по галечному пляжу, стало понятно, что за чертей он принял местных шестилапых мутантов-ящериц.
— Чёртики, я в вас не верю! — на всякий случай кричал разведчик. — Я атеист!
Морской воздух изгнал последний хмель из головы Жеки, и он начал понимать, где находится. Он бежал на встречу с безымянным связным, давным давно отзывающимся на свою должность, забыв про имя, на старой подводной лодке, которую тот неведомым образом затащил на остров. Невероятные чудеса способны творить полубезумные люди во власти гидрофобии. Хотя и бегущий куда глаза глядят Воробьёв показал класс, когда совершенно случайно и снайперски метко опознал следы сухопутного передвижения подлодки и следопытом рванул в нужную сторону.
— Вот вам! — ахнул Жека, когда добрался то точки встречи. — Подлодка на скале! А кто там говорил, что это я не умею водить?!
Небольшая фляга с самогоном сумела запустить механизм «телепортации к месту». Каким бы тяжёлым ни был путь, пьяный разум этого не запомнил. В памяти сохранилась только непонятная склейка из кадров — вот он стоит у подножья скалы и вокруг свет послеполуденного солнца, и вот он забирается в подлодку, а снаружи сумерки, если не глубокая ночь.
Внутри корабля Жека почувствовал себя в безопасности. Если бы тут его поджидала западня, то связной бы выставил сигнал опасности — тридцать восемь утюгов в шахматном порядке. Но сигнала не было, и связной мирно сидел на диване. Настолько мирно, что не смотрел в сторону вошедшего. Настолько мирно, что от него остался один только скелет, подсвеченный аварийными лампами.
Отсек, в который забрался Воробьёв, напоминал одновременно склад и старый брошенный бордель. Несколько винтажных двуспальных кроватей с побитым безжалостными десятилетиями постельным бельём, а также бессчётное количество столиков, кубков и прочей мелкой утвари вызывали два справедливых вопроса — как и нахрена. На оба вопроса могли найтись ответы в прогрессирующем безумии, но задумываться об этом разведчик не спешил. Всё же что-то подозрительное ощущалось в подлодке, но что?