— У моего костыля встроенная функция побеждать врагов! — с гордостью отметил Герман.
Однако с резервуарами долго им ходить не пришлось. Расскрипевшийся протез начал привлекать ненужное внимание постовых.
— А громкие саундтреки у твоего скрипучего протеза, это функция их призывать? — прошипел Жека, вступая с постовыми в самый тишайший бой.
Информация к размышлению из досье Е. Воробьёва:И Барбаросса, и Воробьёв были опытнейшими темпоральными разведчиками, поэтому превосходно владели навыками бесшумного боя. Эти навыки Евгений успешно использовал, когда воровал самогон у матросов ночью из их холодильника. После чего бесшумно разбивал пустые бутылки у кровати того, на кого впоследствии сваливал всю вину за эти кражи.
Победа над постовыми, впрочем, не принесла желаемого успеха. Едва они отбежали от палатки на десяток метров, как попали в плотное кольцо вооруженных мушкетами матросов. В свете ночных фонарей за их спинами Воробьёв рассмотрел знакомую рыжую шевелюру.
Вариант их заключения отличался от всего, что раньше довелось испытать от испанцев как Жеке, так и Барбароссе. Надежные клетки в трюме одного из кораблей? Нет! Одна из сохранившихся камер форта, а хотя бы одна точно сохранилась? Снова мимо. Быть может, яма, в которую их бы бросили под круглосуточное наблюдение конвоиров? Даже не рядом! Их просто привязали к двум пальмам и иногда проверяли, что они не сбежали и не успели помереть от местной фауны. Такое заключение прямо напрашивалось на побег. Воробьёв подозревал, что идею их привязи подала всем Ада именно с этой целью. Но что задумала сама разведчица?
— Эх, сейчас бы выпить! — мечтательно пробормотал он. — Тогда бы я сразу придумал, как нам сбежать. Я, знаешь ли, учусь строить планы!
— Тьфу, достал со своей алкогольной зависимостью!
— У меня нет алкогольной зависимости. Наши отношения с алкоголем вполне равные и устойчивые! — по привычке огрызнулся разведчик, проверяя верёвки.
Связали их вполне добротно, но сбежать всё же можно. Другое дело, что он ожидал появление Шурика для приватной беседы и не торопился убегать, пока они не выставят все точки над Ё и дугу над Й.
Барбаросса, судя по всему, разделял те же мысли, потому что расположился со всеми удобствами и даже отстегнул от своей культи протез, который весьма подозрительно булькнул при отстыковке.
— О, ты прямо трансформер. Тебе папа Карло ногу выстругивал?
— Нет, это подарок канцлера Парагвая за особые заслуги, — отозвался Вурдалак и спокойно начал пить что-то очень знакомо попахивающее ромом из собственной ноги.
— А он ещё говорит, что у меня зависимость, — проворчал Жека и поспешно добавил: — Беру обратно все свои дурные слова о твоём протезе!
После нескольких глотков рома жизнь вновь заиграла яркими красками. Да и план начал быстро формироваться. Провести нестандартную планёрку с Адольфиком, не забыть ей сказать про шанс устроить геноцид всем ненавистным людоедам. Взамен убедить оказать небольшую помощь в побеге или хотя бы посильное невмешательство её и этого чёртового адмирала. На рассвете забить встречу у телепорта. Даже её свита из испанцев с мушкетами теперь казалась больше приятным бонусом, чем неудобством.
— Так это подарок за то, что ты фашистский переворот в Парагвае устроил? — поинтересовался он, когда ром закончил омывать гениальностью его разум.
— Да, именно за это.
— Любопытный факт, — хмыкнул Воробьёв. — Уголовная статья за попытку политического переворота есть. А за сам государственный переворот — нет.
— Да что ты говоришь! — без сарказма хохотнул Герман.
— Я вот всё думаю, почему моя команда сбежала на моей подлодке с тобой, старым пердуном, — почти беззлобно поинтересовался Евгеша, передавая флягу-протез. — Из тебя же песок сыпется.
— Вот поэтому за мной удобно идти по скользкой дорожке, — ничуть не смутился собеседник.
— Захотел пожить на широкую ногу, ворюга…
— Хватит, я потерял ногу из-за твоей подлодки! — лопнуло терпение Германа. Жека подозревал, что оно уже лопалось по швам от всего, что касалось двух обычных ног и его единственной. — Мы с командой шли на перископной глубине, когда увидели этот громадный линкор. Мы посовещались и решили, что большому кораблю — большая торпеда. Но выпущенный снаряд отскочил, и тогда линкор совершил вероломное нападение на Дас Холокост. Они притянули нас к себе этими магнитными захватами, и завязался бой не на жизнь, а на смерть. Сначала правда была на нашей стороне, а потом в бой вступили неубиваемые марсианские людоеды и начали совмещать своё полезное с приятным и откусывать куски от матросов. Вкратце, все принятые мною меры по спасению команды обернулись крахом. Когда остался только я, пришлось трубить срочное отступление. Линкор в качестве сувенира оставил себе мою ногу. Я доплыл до Парагвая и уснул на берегу обессиленный. Только наутро понял, что ноги нет!