Жека с сочувствием смотрел на него. Разведчик ни секунды не сомневался, что Барбаросса из тех капитанов, которые покидают своё судно сугубо по частям и не оставляют последнего шанса огрызнуться и вернусь себе своё. Герман полностью соответствовал этому представлению, даже часть себя оставил, завоёвывая уважение Воробьёва.
— Раз уж моя карьера на Дас Холокосте завершилась, то я присоединился к фашистскому движению, добился его укоренения в Парагвае и навёл порядок.
— Радуйся, что хоть задницу не потерял, без неё куда хуже! — попытался он философски утешить недруга.
— Да, задница — многофункциональная часть тела. Кроме основного предназначения, ею думают, ею же чувствуют, через неё принимают решения.
— Ищут на неё приключения.
— А когда находят, то в ней же и сидят!
— Да, — раздался за их спинами знакомый голос, — собственно, как вы сейчас!
Проведать пленных явилась Ада Шурикова, щеголяющая в чистой форме, подогнанной по фигуре и с подозрительным переливом чего-то синего под мундиром. На пленницу, которую долго пытали и мучили, прежде чем вырвать силой всей испанской инквизиции признание о телепортах, она мало походила.
— Воистину, как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!
«Тем лучше, когда эта страшная женщина делает что-то в угоду своим планам, то можно за свою задницу почти не бояться!»
Глава 25 — Конфликт интересов
1704 год
Остров Буян. Форт испанцев
Тот же день. После завтрака
Высадка на остров прошла чисто и спокойно. После преодоления препятствия русалками, обогнуть остров и пришвартоваться на древнем, но вполне крепком причале, не составило труда. Кто бы ни пытался жить на архипелаге, после них остались весьма полезные развалины цивилизации. Диего догадался о судьбе местных, когда поймал красноречивый взгляд Ады во время высадки. Жившие здесь люди покрылись чешуёй.
Выпускал он её из постели с неохотой. Слишком уж был высок соблазн продолжать их последнюю ночь на протяжении множества дней. В памяти калёным железом клеймился момент, когда Ада едва не ушла от него перед рассветом. Впервые в жизни он почувствовал, как легко кто-то может разбить его сердце. Выбросить его в пропасть отчаяния или вернуть обратно на вершину, лишь выбрав остаться. Остаться с ним. И теперь его терзал важнейший вопрос — как убедить её остаться с ним. Не на одну ночь. Навсегда.
Синеглазка осталась в своём репертуаре. Эта женщина не торопилась краснеть, смущаться или демонстрировать хоть какую-то стыдливость, пока приводила себя в порядок в каюте Диего, а затем спокойно вышла на палубу к матросне. Команда смотрела во все глаза на явление незамужней женщины, с гордым видом выходящей из каюты мужчины после того, как провела там ночь, возможно настолько громкую, что кто-то успел подслушать. От её нахально довольной улыбки потупились даже те острословы, кто не постеснялся бы сказать что-то скабрезное о таком поведении.
Но, встав на твёрдую землю, она заметно напряглась. Уже не так, когда в её взгляде он чувствовал обречённость. Она осторожным зверьком проверяла вместе со всеми территорию, осматривая даже те уголки, заросших зеленью камней стен форта, куда не догадывались заглядывать матросы. Местная живность быстро потянулась за ней из-за странного порыва Ады подкармливать почти любую зверюшку, оказавшуюся рядом. Американцы тем временем расслабились и устанавливали свои шатры, отказываясь проводить время отдыха на опостылевшем судне.
Удивив Диего мягкой просьбой, а не привычным требованием, предоставить ей бумагу и любой пишущий предмет, разведчица по памяти восстанавливала основные опознавательные точки острова, чтобы точно знать, а какую сторону двигаться за хроносферическими резервуарами. Увязавшуюся за ней странного вида ящерицу размером с лемура, обладающую длинным гибким хвостом и шестью конечностями, она продолжала подкармливать с рук со смехом называя проглотом.
Экспедицию за резервуарами назначили сразу, как только карта будет завершена. Но неожиданно проблему из ничего начали раздувать Брукхаймер и Маршалл. Отпускать Аду с Игорем они не позволили. Демонстрируя небывалую наглость выскочки пожелали идти за резервуарами самостоятельно в окружении верных им людей, в качестве проводника взять Игоря, а Аду запереть в трюме на корабле. В ответ разведчица молча вытянула сжатую в кулак руку с выпрямленным средним пальцем. Неизвестно, что означал в будущем сей жест, но обозлил он парочку до состояния истерических криков.