— Не доверяй никому из американцев. Им нечего терять. Могут вытворить какую-нибудь глупость, — он с самого начала не стал скрывать от старого друга содержимое злополучного пергамента. Когда дело доходит до мистических островов с русалками и телепортами, любое умолчание может стать фатальным.
— Так точно, — скупо отвечал Хорхе на каждый приказ. Но стоило им иссякнуть, как он перехватил руку адмирала в вопиюще панибратском жесте: — Не говори того, о чём будешь сожалеть! Не знаю, что произошло, но ты выглядишь, как человек готовый совершить нечто непоправимое.
— На этот раз без нравоучений, старый друг. Я сыт по горло…
— Диего, посмотри вокруг, — де Сандоваль показательно сделал шаг из палатки, что служила для них местом для планирования и составления дальнейших приказов. — Здесь второго шанса не будет. Один неверный шаг и всё потеряно.
— Ты снова говоришь загадками! — чуть успокоившись отметил адмирал. — Твои слова относятся к миссии или к чему-то другому?
— Тебя ждут, — указал Хорхе на ожидающих Брукхаймера и Аду. — А мои слова скорее беспокойство за друга, который готовится совершить величайшую ошибку в своей жизни. Знать бы, какую именно…
Брошенные слова заставили Диего на время отвлечься от сказанного Игорем и поминать друга сердитым словом за любовь к фразам со множеством смыслов. Неужто все чтецы библии становятся такими? Горстка слов, много трактовок, но непонятно что к чему относится. В задумчивости он не заметил, как разведчица хитрыми ходами сквозь горные цепи вывела их к странного вида судну, неизвестно как возвышающемуся на скале. Если бы похожая посудина не забрала Аду в Гондурасе, Диего ещё долго пытался бы сообразить, что за корабль перед ним и почему он будто обшит стальной китовой шкурой. Слишком уж странно выглядело это нечто на скале.
— Последствия небезопасного перемещения агентов, — пояснила Ада, — или скорая смерть, или безумие. Если началось, то уже не остановить. С каждым годом всё хуже и хуже. Этот, видимо, боялся утонуть.
— Хорошо подготовился! — не выдержал нервного смешка уставший Брукхаймер.
Кратко разведчица пояснила, что судно называется подводной лодкой и предназначено для военных операций под водой, но конкретно эта попала в прошлое в качестве транспорта деталей для установки советского телепорта, всех необходимых инструментов и запаса топлива. Зорким глазом она высмотрела у скалы почти незаметную металлическую лестницу, ведущую к ржавому боковому входу в подлодке.
— Я внутрь. Вы остаётесь здесь, — тоном командира заявила синеглазка, заслужив тяжёлый взгляд Диего, но ничуть не смутилась, — хотите отправиться всей честной компанией расшатать лодку, чтобы она сорвалась и упала вот в ту милую пропасть?
Судно, как оказалось, не только неизвестными силами покоилось на скале горной цепи, возвышающейся над зелёными шапками деревьев, но и нависало над оврагом, уходящим глубоко вниз. Так глубоко, что со своей точки обзора Диего не мог увидеть есть ли у пропасти дно.
— Я подожду здесь, полюбуюсь лесом! — покладисто кивнул Брукхаймер.
Диего проследил взглядом за ловко забирающейся в судно Адой. Кораблик в отличие от своего собрата из Гондураса выглядел изрядно потрёпанным. Спустить на воду и пойдёт на дно. Слишком много дыр в обшивке. Через некоторые можно было даже проследить за передвижением синеглазки. Пробивающийся сквозь щели солнечный свет начинал дрожать, когда мимо проходила она. Пересчитав все дыры на обшивке, Диего отправился в лодку, игнорируя неуверенный протестующий писк американца.
Ада обнаружилась сразу. Едва он миновал странное скопление утюгов, расставленных будто шахматные фигуры, как обнаружилась она. На грязный пол судна летели предметы, которые она сметала с полок многочисленных стеллажей, шкафов и рундуков.
— Если не хочешь, чтобы мы улетели в пропасть, далеко от кровати связного не отходи. Там что-то вроде центра равновесия, — не высовывая головы из сундука, проговорила она, указывая пальцем на место вечного сна скелета.
— Как ты узнала?..
— У тебя шаг особый, будто монеты пятками чеканишь, — усмехнулась Ада, высовываясь из сундука. — Такое не перепутать!
— У тебя походка тоже запоминающаяся, — отметил он, поймав себя на желании говорить о чём угодно, кроме наболевшего. В её присутствии гнев и ярость покладисто стихали. — Скользящая. Особенно заметно на корабле.
— Песчаная походка, — пояснила она, ныряя под шкаф, — все марсиане ею владеют. У нас очень коварные пески. Бывают ловушки, вроде пузыря воздуха, образовавшегося под песком. Наступишь и полетишь в яму. Только ею спасаемся… где же эти резервуары?!