— Всего лишь царапина! — попытался ей соврать будущий покойный адмирал, однако Шурикова рванулась сначала за одним из осколков резервуаров, а потом и к источнику темпорального топлива.
Жека быстрее всех сообразил, что произойдёт, если бегущая за целебной водицей разведчица окажется у телепорта. Вокруг него очень уж подозрительно кучковались испанцы и, оставив после себя характерное шипение фитилей, резво бросились к выходу из пещеры. И Ада, и Жека прекрасно понимали, что от такого шипения надо бежать подальше, как и знали, что там где успел помахать отравленной саблей Барбаросса, даже царапины могут привести к смерти. Существует ли противоядие от ядовитых лягушек, обитающих на острове, где могло мутировать абсолютно всё? Диего рванулся было за своей зазнобой, но ранение лишило его былой ловкости. Да и движения его стали чуть медленнее или показалось? Воробьёв оказался быстрее и со всей своей наглостью быком сбил коллегу с ног, сталкивая в бездонное озеро. И весьма вовремя. За спиной в тот же момент прогремел взрыв, заставивший всю пещеру ощутимо вздрогнуть.
«Я так умирать не хочу!» — успел только подумать Воробьёв, когда почувствовал, как мощная волна сносит его в стремительный полёт куда-то вперёд.
Глава 29 — После бала
Как опытный темпоральный разведчик, Евгений Воробьёв успел на собственной шкуре ощутить и жар огненной волны, и разрушительность взрывной, но самым страшным для него всегда был временной поток, разрывающий тело на части, чтобы нести по кусочкам и единым целым одновременно сквозь непостижимое нечто. Только так можно было бы назвать некий «коридор» пространства и времени, через который пролетали все путешественники во времени. Не привыкнуть. Никак и никогда. Не перепутать. Ни с чем, ни в каком состоянии! Но даже с таким богатым опытом это ощущение было чем-то новеньким.
Ещё никто не проводил опыты со взрывом телепортов устаревшей модели. Никто не стоял так близко, как Жека. Да и ни один телепорт не успел отличиться утечкой топлива только на этапе установки.
Сознание разделило восприятие на две части совершенно спокойно и трезво, что уже вызывало удивление. Одна часть восприятия говорила о том, что время «настоящего» замерло вместе с отброшенным телом разведчика. Он всё ещё в состоянии зависшего в воздухе человека. Ни двинуться дальше, ни что-либо сделать. А вторая часть с интересом нырнула щучкой в самый странный временной поток, который когда-либо существовал. Кто же мог подумать, что некое условное «альтернативное перемещение во времени» будет открыто совершенно случайно и опробовано на отставном разведчике — человеке, который никогда не будет стремиться задокументировать опыт или его повторить.
Вторая его часть, или, как он себя назвал, Второй Жека смог совершенно спокойно вынырнуть в комнате одного из их конспиративных домиков. Темнота вокруг казалась привычной. Он частенько возвращался в темную спальню на рогах, чтобы устроиться спать и захрапеть. Но в этот раз всё было иначе. За дверью раздавались громкие голоса. Казалось бы, ну и что такого? Вот только самым громким из спорщиков был… сам Жека. Дверь распахнулась, и в спальню ворвался Евгений Воробьёв собственной персоной. Чуть помоложе, чем он привык себя видеть, но точно он.
«Стоп! — осенило разведчика. — а это не тот самый вечер, когда я впервые встретил Кейта?»
— Вот ведь… ты кто и что делаешь в моей спальне? — отшатнулся от него Воробьёв младший или, вернее было бы сказать, «помладше». — Ещё один Игорёк?
— Так я Кейт! — вырвалось у путешественника против воли. Осознание, кем на самом деле был тот самый таинственный агент со всезнанием на подкорке, расставило всё по своим местам. Теперь многое стало понятным!
Второй Жека сделал шаг из темноты, вспоминая события тех дней, впервые злясь на себя за беспробудное пьянство. Ведь мог хотя бы в самые важные моменты пить поменьше, чтобы при попадании из будущего в прошлое сообщить себе про все опасности! Вот что ему стоило предположить, что Кейт это он сам из будущего… в прошлом?! Ну ведь совершенно же несложно!
«Ну держись, тупорылая моя версия! — вскипел он. — А Барбаросса уже успел стащить мою подлодку? Кажется, именно об этом меня предупредил… я после офицерского клуба! Или нет?! Надо меньше пить!»
— А теперь, шкет, слушай внимательно мою мудрость! — рявкнул он в бесящую физиономию себя же.
Временной поток не останавливался и волок Второго всё дальше и дальше. Во все последующие встречи с самим собой.
Никогда в жизни Воробьёву не приходилось настолько напрягать свои пропитые извилины. Мозг болел, как перетренированные мышцы. Половина устойчиво оставалась с Жекой Первым, продолжающим парить на паузе после взрыва телепорта, а Жека Второй прыгал вдоль собственной жизни на протяжении пяти лет, то подворовывая у себя же ром, то подсовывая его своей ранней версии. Воспоминания давались с огромным трудом, но Жека Второй старался изо всех сил, чтобы научить тупоголовую юную версию уму-разуму.