Брукхаймер и Маршалл умудрились сбежать, добраться до галеона и крысами спрятаться в трюме. Вместо них на подмогу явился капитан Хорхе де Сандоваль. Его правая рука и персональная совесть. Возможно, из-за совмещения своих основных обязанностей перед короной с дополнительными, продиктованными моралью и, несомненно, не менее сложными, де Сандоваль всегда был на шаг позади? Или из-за ошибок прошлого…
☠ ☠ ☠
1696 год
Мадрид. Испания
— Хорхе де Сандоваль! Вы опорочили честь своей благородной фамилии…
Дворянину повезло, что за его спиной стоял древний род, заслуживший определённое доверие короны. Иного другого сразу бы казнили или провели через унизительную процедуру публичного суда, чтобы отправить на виселицу. Но Хорхе де Сандоваль слишком долго оставался на хорошем счету. До немыслимого по своей возмутительности убийства представителя не менее древнего и благородного рода. Набожный и совестливый дворянин, порой застревавший костью в горле из-за своей непогрешимой морали, казался невиновным, если бы не множественные свидетельские показания. Да и сам дон де Сандоваль не отрицал убийства.
— Напротив, я защищал честь как своей фамилии, так и короны! Я застукал этого подлеца с ядом! — увы, громких слов о яде и защите своей чести для чиновников было недостаточно. Возмущённый глас дворянина с большим успехом заставил бы стены кабинета министров разрушиться.
— Вы можете это доказать?
Рыбьи глазки министра, глядящие на дворянина из-под напудренного парика не выражали никаких симпатий. Его интересовал лишь приговор, который требовалось как можно быстрее привести в исполнение.
— Не понимаю, о чем может быть разговор?! Это был чей-то шпион. Он пытался отравить королевское вино! Я схватил его за руку, но он выхватил кинжал! Мне не оставалось ничего, кроме как заколоть ублюдка. А флакон я немедленно сдал Алькальду — стражнику короны!
— Тем не менее никакого флакона в документах не значится! — монстр бюрократии не знал ничего, кроме документов и множества заверенных и перезаверенных стопок бумаг. — А убитый вами человек относился к знатному роду Очоа.
— Он был предателем!
Все попытки добиться правды только лишь силой своего честного слова уходили в ничто. Ситуация накалялась. За окном в волнах тумана проступали паруса, будто намекая на нечто дерзкое.
— Нет ни единого доказательства этого. И потому передайте вашу шпагу и сдайтесь в руки правосудия.
— Это сговор! Сперва против короны, затем против меня!
— Я повторяю…
Дворянин вынул клинок и был готов отбиваться от всей стражи до последней капли крови. Но у судьбы было своё мнение на этот счёт. Ей было угодно, чтобы о заговоре вовремя узнал сам Диего де Очоа и быстро сообразил, что имеет место быть родительская попытка расчистить ему путь по карьерной лестнице. Мало кто ненавидел главу рода больше, чем его амбициозный сын, взявший себе за правило всего добиваться собственными силами. Едва допрос Хорхе перерос в фарс с использованием оружия, как всё завершилось. Наследник рода Очоа просто отозвал всяческие притязания, признав правоту Хорхе де Сандоваля.
Из благородства? Ещё чего! Из сострадания? Это совсем из разряда постыдной слабости! Он желал сделать свою карьеру исключительно своей карьерой, без вмешательства отца или кого-либо ещё. А лишний раз разрушить такой ничтожный план отца особенно приятно.
Но несостоявшееся устранение благородного конкурента неожиданно подарило Диего верного соратника, ценного союзника и даже её, его персональную совесть.
☠ ☠ ☠
1700 год
Спустя месяц после инцидента в офицерском клубе
Тортуга
Отсутствие подлодки как быстрого и скрытного транспорта сильно ударило по манёвренности. Ада не слишком на неё рассчитывала ещё в момент выброса в прошлое, подозревая, что от последней едва ли что-то осталось, но не могла не признать, что с ней было бы куда проще. Вместо свободного перемещения без долгих ожиданий и лишних вопросов пришлось искать подходящих союзников. Увы, кроме некоторых флибустьеров и парочки жадных до денег торговых судов, выбирать было не из кого.