— Без грохота выстрелов непривычно, но не скажу, что мне не нравится. Пожалуй, мы впервые настолько близки!
Собственный голос показался ему слишком хриплым. В её присутствии вообще можно сохранять ясность мыслей?!
— В первую нашу встречу мы были даже ближе! Особенно когда я уложила тебя баиньки, запрыгнув на шею!
Со странной, манящей улыбкой она сделала весьма ощутимый шаг, едва не падая в объятия адмирала. Беспечно рискнув своей шеей, она будто знала, что в последний момент он отведёт руку в сторону. Даже его хватка на руке, держащей чай, ослабла. Лукавые глаза закрылись и, когда продолжение стало казаться весьма интригующим, она подняла ладонь с чашкой и резко подула, направляя поднимающийся над «чаем» пар в лицо собеседника. Тот, едва коснувшись глаз не успевшего отпрянуть адмирала, вызвал адскую боль и погрузил комнату во мрак. Сквозь собственный гневный крик Диего услышал топот удаляющейся девушки.
— Прошу меня простить, но этой ночью столько дел. Тебя обезвредить, пленников освободить, а потом сбежать с острова! — прощебетала она. — За глаза не переживай. Слепота скоро пройдёт. Так мы, агенты, лечим глазки, хотя обычно капаем, но пар тоже работает! А чтобы тебя никто не отвлекал, я, пожалуй, запру двери! Отдыхай, мой грозный адмирал!
Сквозь боль и тьму он услышал, как затворилась дверь и щёлкнул замок. Кабинет погрузился в тишину. От злости хотелось крушить и исступлённо хохотать. Ведь провела его, змея-интриганка! Заставила смутиться и воспользовалась ситуацией. Поступил бы он так же на её месте? Ещё бы!
Время тянулось мучительно неторопливо. За дверями столпились слуги и солдаты. На прощание Ада что-то оставила в замке, сломав его. Чутьё подсказывало, что на этом ночь не завершилась, и не стоит растрачивать силы на бесполезный гнев. Хотя бешенство не перестало клокотать, к нему примешалось что-то ещё… ранее незнакомое, что вкупе с азартом подталкивало начать погоню немедленно. И начать с галеона, где он приказал держать всех, кто хотя бы отдаленно походил на бунтовщиков. Дверь сотрясалась под ударами стражи, когда глаза Диего вновь начали различать в беспросветной тьме слепоты огонёк лампы…
Уже на полпути к пристани стало понятно, что творится нечто ужасающее. Тёмное ночное небо пугающе алело, однозначно намекая, что бесцеремонная девица решила уйти с огоньком. Но так полыхать мог только один корабль. На улицы сбегались перепуганные горожане, затрудняя погоню. Словно мотыльки, они бездумно шли в сторону света, не обращая внимания на крики стражи и самого адмирала. Даже выстрелы не отпугивали их, вынуждая Диего и его людей пробиваться окольными путями и терять драгоценное время.
Открывшаяся перед ними картина пристани завораживала. Прекрасные и ужасные одновременно всполохи огня охватили почти весь галеон. Ни единого шанса что-либо спасти. Оставалось лишь радоваться, что трюм накануне пожара был освобождён от запасов оружия и пороха. Не взорвётся и не заберёт с собой половину Санто-Доминго. Из воды вылазили мокрые и перепуганные матросы. Едва не заикаясь, они кричали одно только слово:
— Демон! — разносилось то тут, то там. — Марсианский Демон!
Даже видя перед собой разгневанного адмирала, все его люди продолжали бежать и кричать. Возможно, Хорхе был прав, и для абсолютной дисциплины требовалась децимация, чтобы его, Диего, боялись больше, чем всех чертей и демонов преисподней. Впрочем, в этом требовалось убедиться лично.
Не отдавая себе отчёта в действиях, адмирал бросился к своему полыхающему галеону. Прибывшие вместе с ним солдаты так и не успели сообразить, что командира следует увести подальше от пожарища, чтобы не пострадал, а бросившие корабль крысы не помнили себя от ужаса. Неизвестно, как далеко он зашёл бы, если бы не увидел резко обострившимся зрением её. Ада стояла на палубе, на пятачке, ещё не успевшем загореться, и смотрела на город. Из одежды на ней держались жалкие обрывки. В свете пламени Диего отчётливо видел, что вся девушка была покрыта кровью, от макушки и до пяток. Тем ярче сияли её синие глаза на алом контрасте. Ада не выглядела раненой, скорее наоборот, действительно воплощала образ демона, искупавшегося в крови врагов. Зная, на что она способна, адмирал был уверен, что в трюме лежат его люди, поверженные её рукой.
«Мой флагман!!!»
Ничего страшнее он в жизни не видел. Крики и паника его людей стали вполне объяснимыми. По-настоящему ужасающая женщина. Ему тоже следовало испугаться, но он просто не мог отвести от неё взгляд. А затем она его заметила…