«Твою мать!» — мысленно повторяла Шурикова, прислушиваясь к шагам спокойно приближающегося адмирала. Последний отчего-то не торопился выдернуть фальшивую наперсницу из её не слишком надёжного укрытия.
— Добрый вечер, Ада, — самодовольная улыбка Диего скользила в каждом его слове. Как никогда, она оказалась загнана в ловушку. — Я не знаю значение слова «суюкха», но предположу, что ты не рада меня видеть!
Разведчица отточенными движениями зарядила пистолет и закрепила под рукавом кинжал. С тоской она оценила свои шансы незаметно пройти мимо де Очоа. Выше нуля они не спешили подниматься.
— Всё сложно, мой грозный адмирал! — с нервной усмешкой ответила она. — Видеть тебя я очень даже рада, но не в данных обстоятельствах! И не советую повторять и запоминать грязные русские словечки, ты же дворянин!
На последних словах она вспомнила, как учила «своих детей» не ругаться и не повторять бранную темпоральную речь. Вышло настолько комично, что даже собеседник коротко рассмеялся.
— Значит, то что я убил почти всех твоих союзников, тебя не волнует, а грязные русские слова смущают?
— Они были мне коллегами, а не союзниками, — парировала она, внимательно наблюдая за траекторией его движения. В первую очередь он проверил, жив ли неудачливый ухажер. — А для вас, богобоязненных католиков, чей пророк молвил «не убий», убийство давно стало делом обыденным и поставленным на поток. Ценность человеческой жизни и близко не стоит с ценностью слова!
От наглости такого заявления противник застыл на месте с перекошенным от удивления лицом. Наблюдать его в таком состоянии, когда сразу все эмоции рвутся наружу, чтобы наговорить разведчице много «ласковых» слов, было бесценно. На мгновение она с улыбкой решила, что даже ношение удушающего корсета стоило того.
— Чёрт, Ада, ты меня с ума сводишь! — неожиданно воскликнул он.
— Интересное признание. Это комплимент, жалоба или оскорбление? И, кстати, не забывай, что ты тоже католик и чертыхаться тебе не положено.
— Все эти месяцы ты была рядом…
— После случая с галеоном я решила не показываться тебе на глаза некоторое время. Думаю, это был твой любимый кораблик. Кстати, прими извинения за то, что его сожгла, — неожиданно для самой себя вдруг выпалила она. — Это произошло без злого умысла, как бы странно ни звучало.
Стрельбу не начать. Любой шум привлечёт ненужное внимание, и на этом шпионская песенка будет спета. В платье она не сбежит. Сбросить его самостоятельно не сумеет.
— Сдавайся, и я всё прощу!
— Ишь, какой хитренький! А кто тогда будет работать на разведку? — фыркнула Ада, едва не хохоча. — Ты всех моих возможных заместителей перестрелял, так что теперь только себя вини, что у меня нет возможности расслабиться и сдаться!
В процессе перепалки она на мгновение потеряла его из виду, чем Диего моментально воспользовался и скрылся в лабиринте стеллажей с книгами. Теперь из-за особенностей акустики библиотеки, он мог продолжать беседу, и Шурикова понятия не имела с какой стороны он к ней приближается. Заряженный пистолет больше не казался гарантом более-менее успешного выхода из конфликта. И почему она не взяла с собой кинжал?
— К слову о твоих заместителях. Двое разведчиков были обнаружены здесь, в Гондурасе, и казнены на месте, — с притворным сожалением произнёс де Очоа.
— Хм, таким образом ты снова ведёшь с перевесом в одного человека! — отозвалась она с усмешкой. — Для ничьей мне стоит добраться до твоего Хуана, хотя я не уверена, что его можно считать за одного союзника. Скорее за половину.
— За вторую половину можно посчитать поверженного кабальеро у входа в библиотеку! — подсказал ей собеседник, незаметно подкрадываясь всё ближе, вызывая неконтролируемое желание выскочить из укрытия и нестись со всех ног подальше. Нестись в неудобном платье и удушающем корсете. Смешно. — Судить не стану. Уверен, что он заслужил даже больше.
— Я подумывала о том, чтобы сломать ему пальцы! — пробормотала она, незаметно обходя своё укрытие, чтобы всё же рискнуть и попытаться прорваться в коридоры.
Там празднуют Рождество. Шансов затеряться в толпе немало. Возможно, получится уйти по-настоящему бескровно.
Он оказался в опасной близости слишком поздно, чтобы отреагировать. Слишком тесное пространство, слишком импульсивные действия, чтобы предсказать его следующий ход. Оба перехваченных запястья оказались прижатыми к стене за спиной, а гадкая конструкция из корсета и панье затрудняла какие-либо телодвижения. К своему ужасу, Шурикова по-настоящему попалась. В тёмном углу библиотеки губернатора Гондураса Диего де Очоа почти победил её в их долгом противостоянии. Сегодня он мог раз и навсегда закрыть счёт, пополнив число ликвидированных разведчиков самым живучим трофеем.