«Идиотка! Бестолковая марсианская огородница! Чучело песочное! — вспоминала она самые обидные детские обзывательства. — А если бы Алехандро загнал меня не в библиотеку? А если бы это была какая-нибудь брошенная спальня?! Ааааррр! Уверена, Диего прекрасно знает, как снимать эту дурацкую пыточную установку с корсетом! И что потом? Продолжение вертикального разговора в горизонтальной позиции и личная проверка, какие мужчины 18-го века любовники? Ай, заткнись! Никакущие, по одной только Тортуге это видно!»
Казалось бы, точка поставлена. Глупо так реагировать на дикаря, даже привлекательного и, что уж скрывать, более чем интересного во всех смыслах! Но как же так?! Один испанец поёт дифирамбы и получает в ответ презрение и по шее, а второй просто… делает то, что сделал, и ничего! Даже больше, чем ничего! От простого «ничего» она бы не перекатывалась с боку на бок, сминая подушку.
«Но ведь он дворянин… да ёперный театр, опять?! Да, дворянин, но это не значит, что он хороший любовник! Спать! Мне бы всё равно не понравилось! В этом веке они слишком примитивные в постельных делах! А если он и в этом от них отличается? Так, не думать! Я себе только делаю хуже!»
Но от мыслей, что могло бы быть, сон сбегал всё дальше, а незваное возбуждение накатывало всё сильнее, обещая оставить её утром злой, не выспавшейся и неудовлетворённой. Мысли о деле и десятки раз повторённый план не помогали. Перед глазами вспыхивали картинки возможного продолжения рождественской ночи, одна пикантнее другой, пока Ада с тяжёлым вздохом не сдалась.
«Это всего лишь физиология!» — мысленно повторяла она, ныряя рукой под одеяло.
☠ ☠ ☠
1702 год
Британский Гондурас
Пуэрто-Лемпира
— Слушай внимательно, шкет, и мотай на ус! Твой человек-креветка через месяц будет на пути с Тортуги до Портрояльска, — объявил Кейт, в очередной раз явившись перед Жекой прямо из воздуха. — И это будет твой единственный шанс изловить гомо-септепедиса. Но начинай привыкать, что ты провалишь задание и просто его убьёшь!
— Ой-ой-ой, только галюны спросить забыли! — по привычке окрысился Воробьёв, злясь на этого посланника непреложной истины.
Вот не ошибался его глюк ни разу. И с Адой был прав, и когда запретил душить Барбароссу подушкой. Фашист хоть и бесил, но оставался самым крепким собутыльником и, противно признать, бесстрашным компаньоном. В чём угодно можно было обвинить Германа, кроме трусости и нерешительности. Даже любимчик Воробьёва Глистер не мог похвастаться этим набором качеств. Он и пил хуже, и трусоват был до последнего предела. Фашика очень хотелось ненавидеть, но это оказалось невероятно трудно, когда все остальные вызывали гораздо большее отвращение. Пришлось волей-неволей ценить агента Вурдалака.
Шурикова перестала курсировать между Гондурасами, остановившись на неправильном Британском и лила в уши местным колонистам мысли о злобных соседях, только и желающих захватить их бесценную территорию, пока родное государство нагло плюёт в потолок. То ли дело Испания. Сразу видно, что любит свои колонии. А то, что последние почти войну устроили? Так они совсем от рук отбились! Вот если бы Гондурас показал, что он лучше этих двух недостойных пластов земли, то оказался бы под крылышком у великой державы и бояться уже не пришлось.
Их троица: Ада, Игорёк и Вильям, чередуя между собой роли дворян и слуг, мастерски создавали обстановку, когда пора подумать о личной сохранности и послать хозяина колоний куда подальше, объединившись с кем-то более сильным. Деловой подход.
При встрече со страшной женщиной Евгеша невольно подметил, что она стала злой, будто мечтала в один желчный плевок расщепить Кубу, Эспаньолу и Парагвай. Видимо, неудача в Гондурасе Испанском сильно расшатала марсианские нервишки.
— Бери с собой Шурикову, дятел! — продолжал вещать Кейт. — Как дойдёт до драки, то только наголову обиженные голландские пираты, или откуда эти подкустовные выползни появились, и темпоральные разведчики не зассут. Остальные ваши союзнички оставят после себя кирпичную кладку и сбегут срочно остужать оставленный дома утюг!
— У неё задание, она не согласится…
— Согласится, дворяне её задолбали! — если уж собеседник так сказал, то сомнений никаких, хоть в охапку хватай Аду и вперёд ловить мутантов.
Времени для предложения, от которого разведчица не откажется, оставался целый месяц. Воробьёв, как истинный джентльмен, нарезался рома в трактире Пуэ́рто-Лемпи́ра, прежде чем дополз на рогах до парка, в котором частенько гуляла Ада. Разумеется, посещала она подобные открытые места совсем не случайно. Где, как не в зелёных открытых пространствах она могла усадить на руку геномодифицированного голубя а затем, покормив его, зарядить текстовым сообщением и отправить дальше по адресу. Да и встречи с посланниками от команды подлодки проходили там же.