Кроме того, Антонио рассказал, у Братства налажены тесные связи со всеми криминальными группировками по всему миру — и итальянская Мафия, и китайские Триады и русская братва отлично знают, что означает череп, набитый на моем плече и как минимум примут с уважением. Правда не все — с многими латиноамериканскими бандами и наркокартелями у Братства вражда и к ним в лапы мне лучше не попадаться — зарежут и как звать не спросят.
Что касается общака, то со слов Антонио этот фонд собирается в моих же интересах — в случае если член братства окажется в руках легавых, то из него будут выделены деньги на подкуп и подогрев его в тюрьме. А самое главное, в случае серьезной травмы, после которой один из братьев останется калекой из общака ему будет выделяться небольшое содержание и оплачено лечение!
— Охренеть, это что получается, я сегодня сделал взнос в пиратский пенсионный фонд?! — заржал я и охнув схватился за больные ребра.
Толстяк поджал губы и вздохнул:
— Все-таки ты балбес! Тебе в очередной раз невероятно повезло, я ни разу не слышал про случаи, когда в Морское Братство попадали так как ты, просто с улицы, а ты стоишь здесь и ржешь! Не знаю кто тебе ворожит, но твоя удача велика и это очень хорошо!
Я не стал говорить Антонио, что вся моя удача заключается в том, что Братству срочно потребовалось пушечное мясо в преддверии большой разборки друг с другом — зачем огорчать хорошего человека, пусть порадуется! Огорчаться будет позже, когда придется воевать с бывшими братанами.
Когда Раннер отошел от берега на пару десятков миль, корабль лег в дрейф, заглушив двигатели. Нам предстояли похороны погибших товарищей. По местной морской традиции мертвых просто и без затей отправляли на дно с грузом на ногах. Помимо Марио, у нас была еще одна потеря — моряк по имени Алекс погиб при штурме, нарвавшись на шальную пулю.
На корме над двумя телами Антонио громко читал молитву на латыни, хмурые пираты толпились вокруг. Я сидел чуть в стороне на кнехте и курил. Поодаль стояла сосредоточенная Эвелин — видно снимает, сучка, во все дыры лезет.
— Requiestcant in pace. Amen. — закончил молитву квартирмейстер, — Все, ребята, хороните парней.
Пара дюжих пиратов подняли закутанное в полотнище тело и положили его на доску, по которой оно беззвучно соскользнуло в море. Зеленые, зловонные воды карибского болота беззвучно поглотили одно тело, следом — второе. Моряки стояли, молча глядя в море. Общее настроение было мрачным — наверняка многие думали, что они могут стать следующим, кого вот так просто и без затей пустят на дно. Я откашлялся и спросил:
— У парней есть семьи?
— Алекс холостой, но у него старая мама в Акапулько осталась — сказал кто-то из пиратов, — У Марио никого не было, жена умерла давно. Хотя, сестра вроде как где-то живет.
— Вчера мы все подняли без малого один миллион долларов, — громко сказал я, — Размер одной доли составила пятьдесят пять тысяч долларов!
Пираты удивленно загудели. Не сказать, что сумма поражала воображение, но это был заработок обычного моряка лет за пять. А тут они подняли его всего за один день. Пиратское ремесло не только очень опасно, но и очень выгодно.
— Предлагаю доли погибших отправить их родственникам! — продолжил свою речь я, — Так будет по чести и по совести!
Пираты снова загудели, на этот раз одобрительно. Каждому приятно осознавать, что после твоей смерти твои деньги не будут пропиты коллегами по промыслу, а послужат твоим родным.
— Все остальные получат свою долю в порту! Можете все пробухать, спустить на девочек или в рулетку, а можете отправить родным — мне все равно! — закруглил свой спич я.
На этот раз парни разразились радостными криками. Уверен, что большинство из них такой суммы за раз никогда в руках не держал и что шальные деньги очень быстро утекут сквозь пальцы, но мне было все равно. Главное, что от мрачного, похоронного настроения не осталось и следа.
— А теперь покажите мне все что может мой новый корабль! — перебивая общие крики воскликнул я, — А, кстати, я нарекаю его Блэйд Раннер! Бегущий по Лезвию!
И переждав еще один одобрительный хор выкриков отправился в рубку.
Бегущий летел над зеленой гладью Карибского моря как какой-нибудь альбатрос, если бы они здесь водились. Палуба вибрировала под ногами и так и норовила усадить тебя на задницу, мои зубы стучали как кастаньеты. Мы шли на полном ходу — кораблик поднялся над водой и скользил на подводных крыльях c немыслимой скоростью.