Он с удовольствием демонстрировал и поддерживал славу кобеля и ловеласа. Овдовев сразу после рождения дочери, недолго горевал.
Но даже жене, а уж тем более любовницам и товарищам по оружию не признавался в специфичности своих пристрастий, на самом деле.
История старая, банальная и пирату не слишком приятная. Но тяга, скрываемая годами, к длинноволосым блондинам, атлетически сложенным и по животному строптивым и ласковым одновременно, осталась, затаилась до поры до времени.
Сражающийся на капитанском мостике и верхней палубе Адам вверг Рока в экстатическое состояние. Пираты выполнили приказ кэпа, хотя и не поняли с чего это традицию вешать на рее капитана захваченного судна, на этот раз не продолжили.
— Живьем! Живьем его, сучьи дети, брать! Живьем и что б ни волоска не упало с головы его, разотру по палубе ту падаль, что тронет его!!! - рёв Рока Бразильца, казалось, заглушал грохот пушек и ломаемых снастей.
То, что Адам дотронулся до кэпа, заглянул тому в глаза и понимающе улыбнулся чуть ли не в первую их мирную беседу, вселило в того надежду, заронило ожидание того, что так долго избегал кэп, но к чему, как оказалось, стремился и чего желал.
Агний узнал бы у кого угодно и где угодно этот взгляд, интонацию чуть с придыханием, дергающиеся кисти рук, не находящие места, это демонстративное не подпускание к себе и, в то де время, полное дублирование жестов и мимики. Кинед это узнавал всегда и сразу.
А после исполнения старинной баллады дуэтом, он еще и уяснил, что истеричный Рок сентиментален как последняя портовая шлюха.
Все к одному. И этого, видимо, было не избежать. Хоть бы девка уснула, или просто не додумалась припереться к маленькую каюту капитана этом, довольно утлом, судёнышке.
Два высоких крупных мужика, если бы вздумали лечь, то их ноги даже не поместились бы по длине каюты. Но ложиться они и не собирались.
Уставшие, сдавшие дневную вахту матросам, даже не сменившие соленые от брызг и пота рубахи, с взлохмаченными лохмами, они ввалилсь в каюту.
Адам отойдя к гамаку, принялся приводить себя в порядок. То есть снял рубаху и поднял руки к голове, чтобы заплести длинные светлые локоны. Кстати, с сожалением вспомнив, как это ловко делал Галахад когда-то.
И почувствовал прикосновение шершавых ладоней к своему липкому от пота торсу, дыхание, прерывистое, тяжелое, нетерпеливое дыхание на своей шее.
Кто сказал, что Адам сам не хотел этого? Что не провоцировал кэпа?
Разве кот не ждет, что его погладят, когда раз за разом трется о ногу хозяина?
— Тебе нравится запах моего пота, кэп? - Мягкие, но властные нотки. Подпуская, не даваться, завлекать Адам мог, умел.
Рок замер, кажется, даже дышать перестал, пока не услышал долгожданного, не почувствовал желанного.
Адам подался назад и прислонился к мужчине спиной, захватив руки того на своей талии, огладив большими пальцами внешнюю сторону ладоней, как бы поощряя к продолжению.
— Кто сверху, кэп? - И Адам развернулся, все еще удерживая руки Рока в своих, поцеловал капитана долго и умело. Долго. Пока кэп не застонал зло, признавая поражение и показывая свое желание.
Адам боковым зрением увидел застрявшую в дверях Энни, целуя, развернул Рока спиной к дочери и высвободив одну из рук, сделал нетерпеливый жест, мол, топай, топай отсюда, не ко времени, беги.
***
Энни испарилась за дверью, словно и ее появление было лишь видением, предостережением. От чего? Адам знал.
Как знал, что опять сделал ей больно. Так ведь его "больно", связанное с ее замужеством, ему еще предстоит. Почему она через все перерождения и все испытания так и не может смириться с его натурой? А он с её? Да и стоит ли смиряться?
В одно мгновение пронеслись эти мысли в голове Адама, да и выветрились. Похоть брала свое, он хотел этого мужчину. Как давно не хотел. Он не был изнежен, он не был пресыщен, он не играл с Адамом. И Адам не стал играть с Роком.
Кэп свел мучительно брови и зажмурил глаза, когда рука Адама прошлась по ширинке и задержалась на уже вставшем, натянувшем ткань, члене.
—Так тебя или ты, кэп? - Вопрос не остался без ответа, потому как Рок начал сдергивать с себя штаны одной рукой, а второй неловко, но настойчиво разворачивать Адама. При этом, не открывая глаз и не произнося ни слова.
И Адам потерся ягодицами о пах капитана и прогнулся. Ровно настолько, чтобы капитан трясущимися руками погладил его бедра и начал пристраиваться, тыча, довольно неумело членом меж ягодиц.
Ну, к такому Адаму тоже было не привыкать. Но торопиться не стоило. Рок должен лопнуть от желания, не овладев светловолосм парнем.
Адам вывернулся и Рок громко заорал, попытался схватить парня и вернуть на место. Просто заорал, зарычал, словно боялся, что Адам исчезнет, вырвется, прекратит.
Адам не прекратил, не вырвался, в унисон с кэпом задышал, понимая, что если бы не Энни, то есть не Елин, плевать бы даже на прошлые жизни, он бы... он бы остался с этим сумасшедшим пиратом.
Адам прижался к Року вплотную настолько, что между ними был только кулак Адама и член кэпа в этом кулаке. Чуть сжимая пальцы, Адам умело ласкал член капитана, внимательно глядя в глаза Рока.
— Открой глаза и смотри на меня, смотри на меня! - Кажется, кэп впервые за много лет подчинился чьему-то приказу, и синие пиратские глаза, подернувшиеся пеленой страсти, встретились с голубым льдистым взглядом Адама. - Скажи мне, скажи, давай же-е-е...
И капитан простонал, не сдерживая дрожь, за мгновение до того, как кончил себе на живот и на руку Адама.
— Теперь ты-ы-ы....
Не отрывая взгляда, Адам дождался, пока Рок перестанет подрагивать и, прижавшись губами к виску мужчины, прошептал.
— А я тогда, когда захочу, а ты примешь... - Поцеловал пирата и, оправив свою одежду, вывалился из каюты.
В таком виде ему все же не стоило приближаться к фигурке, застывшей на носу судна. Поэтому просто остановился у мачты, поставив ногу на канатный ящик, и позвал Энни со своего места.
—Ты не спишь?
***
Энни прикорнула, свернувшись клубком, спала неспокойно, постанывала и вздрагивала.
«Я урод. Но это я»
Здорово, наверное, быть уверенным в своей правоте и в своих поступках. Но, Адам уверен не был. То есть, совсем наоборот. Прекрасно осознавал, что он – урод. И если мелькавших в этих мирах людей могла привлечь его смазливая внешность, то темную душу свою он показывать не рискнул бы. Вот только Елин и знала, какой он, кто он.
И он мучил Елин. И мучился сам.
Заметавшаяся, еще не отошедшая ото сна, девка чуть не свалилась ничком на палубу. Но Адам не сдвинулся с места. Если он подойдет к Энни, то будет громкий скандал, слезы и обвинения.
Чем оправдаться? Да и надо ли? На шум выскочит Рок и, врядли поймет что тут происходит. Или истолкует по-своему.
Адам представил себе картину: отец и дочь делят здоровенного Адама между собой, а он стоит в центре скандала. Красота.
А еще Адам заметил, что становится противно мягкотелым с каждым перерождением, беззубым щенком, когда дело касается девки. Словно она кастрирует воина, принуждает его быть тряпкой, хлебным мякишем в ее маленьких ручках.