Через несколько минут Тсалвус Первый уже поднялся на вершину башни, остановившись перед комнатой Каритас, и вошёл без предупреждения, не удосужившись постучаться. Каритас лежала в задумчивости на кровати, равнодушно поглядывая на дверь.
— Стучаться надо перед тем, как войти, — сказала она.
— Могла бы хоть обрадоваться встречи с Отцом, — недовольно ответил король, словно все в этом мире только и делают, что радуются его появлению.
— После всего того, что ты мне сделал, после постоянного вмешательства в мою жизнь я никогда не буду рада тебя видеть. Что ты здесь делаешь? Если так заботишься о моём благополучии, то почему сейчас ты тут, а не ловишь того маньяка, который мне угрожает? Или думаешь, если со мной поболтаешь, Гредеон сам придет к тебе сдаваться?
— Я пришёл сюда, чтобы показать тебе кое-что о твоём ненаглядном Артёме, — с улыбкой сказал Тсалвус Первый, приводя в исполнение очередной "Королевский план", внимательно наблюдая за дочерью и радуясь реакции, которую произвела на неё данная новость.
Каритас взволнованно привстала с кровати, думая о самом ужасном: неужели, отец решился убить её возлюбленного.
— Что ты с ним сделал?
— Ничего, он сам пришёл вместе с братом. Вот наглец, появляется в Моём замке и говорит: "Требую золото за своё молчание или я всем буду показывать портал и водить сюда людей". Я, естественно, его за такую наглость посадил в Мою тюрьму. Через пару часов ума у него прибавилось, и он решил вернуться ни с чем к себе домой, — произнёс Тсалвус Первый, ни одна клеточка лица которого даже не покраснела.
— Ты лжёшь! — прокричала Каритас.
Король, ожидавший такую реакцию, улыбнулся и вытянул вперёд руку, откуда вырвался луч света, который на середине комнаты разлился в большой, прозрачный квадрат, похожий на обычный монитор. Вдруг, на этом воображаемом экране всё потемнело, а затем в тусклом, слабом свете появились две лавки, на которых сидело три человека. Каритас без труда узнала двоих из них, третий её не интересовал.
"Честно говоря, я не думал, что дело дойдет до тюрьмы, глубокоуважаемый владыка Атулисы. Я уповаю на вашу милость, хотя понимаю, что очень сильно виноват перед вами. Есть шанс, что мы с братом когда-нибудь выйдем на свободу? — сказал воображаемый Артём на экране.
— Есть, если вы выполните Мои требования, — ответило изображение Тсалвуса Первого.
— Тогда, Ваше Величество, не могли бы вы высказать их нам прямо сейчас, либо попросить ваших слуг сделать это за вас.
— Первое — вы должны убраться с Моей Атулисы. Второе — никогда больше сюда не возвращайтесь. Третье, и последнее, — никому никогда не рассказывайте о том, что здесь видели, иначе Я найду вас, и до конца своих дней вы будете гнить в Моей тюрьме.
— Думаю, это разумная плата за нашу свободу. Благодарю вас за великодушие и милость. После всех тех страхов, которые мы пережили в этой камере, я не могу и мечтать о той счастливой жизни, которая у нас была до знакомства с волшебным миром. Спасибо, что даёте нам шанс искупить свою вину перед вами, — ответил Артём и, что особенно привело Каритас в бешенство, поклонился королю, пусть и слегка.
— А как же Моя дочь, Каритас? Ты оставишь её в покое?
— А что Каритас? В мире полно девушек. Она ничем не лучше и не хуже других. Любовь — это всего лишь сексуальное влечение, ничего больше, — слишком убедительно ответил Артём.
— В таком случае, Я буду признателен, если вы прямо сейчас уберётесь с Моего материка…"
Картинка пропала, принеся Каритас только боль и страдание. Она была слишком молода и доверчива, чтобы не верить отцу, тем более увидев настоящее лицо Артёма, ищущего только "сексуальное влечение". А как же все те слова, которые он говорил? Всё — враньё? Каритас даже не заметила, как отец с довольным и победоносным лицом покинул комнату, да и какая теперь разница: она только что потеряла единственного человека, который её понимал, любил, подбадривал, восхищался, хранил и заботился.
Тсалвус Первый вышел из комнаты и спустился вниз, где его ждали остальные. С "превеликим" трудом он сменил довольное выражение лица на строгое и серьёзное.
— Никого в комнату не пускать, её не выпускать! Ещё одна оплошность с вашей стороны и Я обещаю, что убью вас! — грозным голосом сказал король, смотря в глаза Ардосу и впервые обратившись к нему на "вы", но не из-за уважения, а, скорее, из-за презрения и дистанции, которая стала их разделять.
— Конечно, мой господин! — ответил тот и поклонился так низко, что чуть не упал, чиркнув кончиком острого носа по земле.
Король вышел на крыльцо и пошёл по направлению к своему пегасу, который в порыве гнева уже пару раз лягнул близстоящих солдат.
— Вы не останетесь на ужин, Ваше Величество? — спросил "ничтожный" Ардос, побежавший вслед, как покорная собака.
— Пока Гредеон на свободе Мне не до светских бесед, — отрезал Тсалвус Первый.
Он забрался на своего пегаса, "случайно" пнув ногой Ардоса, и полетел прочь, не дожидаясь пока остальные последуют за ним.
Каритас стояла на балконе башни и плакала. Неужели Любовь — это красивый миф, придуманный сказочниками?! Почему нельзя просто быть с человеком? Не из-за денег, престижа, красоты или чего-то другого, а просто потому, что приятно проводить с ним время. Никто никогда даже не попытался понять несчастную принцессу, которой хотелось нравиться кому-то просто, как личность. Неужели она не достойна любви? Артём, почему ты не дождался, почему сломался, почему предал любовь? Разве есть что-то важнее этого чувства?
Каритас не могла больше плакать.
— Прощай, Артём. Надеюсь, когда-нибудь ты будешь счастлив и поймешь цену настоящей любви, — сказала она, обращаясь к небесам.
Каритас встала на перила и прыгнула вниз, навстречу свободе, подальше от него…
На следующее утро Артём, не спавший всю ночь в попытках отыскать всё нужное, закончил со сборами. С помощью кольца он нагло угнал и доставил на четырнадцатый этаж мотоцикл, нисколько не чувствуя угрызения совести, а также приготовил два рюкзака с тем, что, по его мнению, должно пригодиться при спасении Каритас.
— Ты точно решил пойти со мной? — спросил Артём Колю в тот момент, когда уже надо было пускаться в путь.
— Конечно, ты же мой брат. А если с тобой что-то случиться? Я не могу тебя бросить, — ответил Коля с, впервые за долгое время, серьёзным видом. — А ты уверен?
— Что значит "уверен"?
— Я имею в виду твои вчерашние слова, что в мире полно девушек и Каритас лишь одна из них. Ведь мы решаем серьёзный вопрос, вполне возможно, рискуем своими жизнями. Ты уверен в своих действиях? Я хочу понять, что тобой движет. Может, ты хочешь стать героем или не желаешь показаться перед Каритас трусом. Артём, это не какая-нибудь сказка, это реальность. Вдруг нас завтра убьют, и никто даже не вспомнит о нашем существовании. Я верю, что Каритас прекрасная девушка, но где гарантия, что она так же тебя ждёт? Времена Ромео и Джульетты прошли. Вдруг, ты заблуждаешься, и настоящая любовь ждёт тебя в соседней квартире, — сказал Коля, внимательно смотря на брата, пытаясь проникнуть в его душу, понять его чувства.
Артём подошёл к окну, посмотрел на улицу и, подумав немного, тихо сказал:
— Я понимаю, к чему ты клонишь. Знаешь, всегда легче отступить, чем добиться чего-то. В этом мире нет ничего лёгкого. Я вспоминаю ту минуту, когда увидел фотку Каритас на сайте. И думаю, что бы стало, если бы тогда не написал ей? А вот что: я бы всю жизнь мучился и думал, а что если она и есть моя любовь, а я её упустил? Всю жизнь страдать из-за того, что не сделал элементарный шаг: написать сообщение. И я сделал этот шаг, за что благодарен судьбе. Потом было метро, встречи и так далее. Каждый раз я шёл только вперёд, не отдавая никому свою Каритас. Теперь я знаю, что она и есть та самая, единственная, ради которой стоит жить. Сейчас я благодарен себе за то, что дошёл до сегодняшнего дня.
Теперь мне предстоит опять сделать выбор, цена за который — жизнь. Вот в нём-то всё и дело. Посмотри вокруг: сколько людей счастливы? Очень и очень мало. Всех загрызли проблемы, недуги. Многие обманывают самих себя: пролетает обычная жизнь, теряются ложные ценности, время уходит на зарабатывание состояния, а если не получается, то начинают винить всё на свете — правительство, бандитов, налоговую, начальство, родителей, наконец. В проблемах винят всех, кроме самих себя. Почему? Потому что так легче жить, легче сказать, что я сделал всё возможное, но из-за каких-то… задуманное не получилось, легче существовать и плыть по течению, легче жить в виртуальном мире игр, создавая ложную реальность, где ты царь и бог. Легче — вот что выбирают все. Ты прав — это не сказка, а реальность, жестокая и беспощадная.