— Но луна маленькая, моя любовь огромная, как солнце!
Я смеюсь, широко раскинув руки.
— Иди сюда, любовь моя! Я покажу тебе, как велика любовь мамы к тебе.
Он бежит ко мне, и я поднимаю его в воздух.
— Моя любовь так велика, что её не с чем сравнить.
Мы смеёмся, пока я крепко обнимаю сынишку, целую в лоб и ласкаю его мягкие волосы, позволяя его аромату убаюкивать себя.
— Валентина, — шепчет кто-то, резко возвращая меня к реальности.
«Я не должна думать об этом сейчас, это слишком больно».
Воспоминания затягивают меня в тёмное и страшное место, где боль невыносима.
Обхватив ладонями моё лицо и вглядываясь в глаза, Карлос выглядит обеспокоенным.
— Прости, я… мне не очень хорошо, голова кружится, — импровизируя, вру я.
Он внимательно изучает меня.
— Нет ничего плохого, если ты не любишь детей, — говорит он, проводя большим пальцем по моим губам.
Я очень люблю детей. Я любила своего ребёнка, но кто-то решил отнять у меня всё.
Отстраняюсь от Карлоса, разрывая контакт, и смотрю, как малыши разворачивают свои подарки. Я могу это сделать; делала вещи более болезненные, чем это.
Решительно направляюсь к группе, вздыхаю, а затем приседаю, чтобы стать примерно одного роста с самым маленьким.
— Привет, — говорю я, заставляя себя улыбнуться.
Мальчик бросает на меня невинный взгляд, который я когда-то так любила и улыбается в ответ.
— Ты кто? — спрашивает тоненький голосок.
— Твоя новая подруга. Как тебя зовут?
Ребёнок поднимает взгляд, и в этот момент я понимаю, что Карлос стоит позади меня. Мальчик смотрит на него, как бы спрашивая разрешения.
— Меня зовут Виктор, а тебя? — невинно спрашивает он.
— Меня зовут Валентина, приятно познакомиться с тобой, Виктор. Сколько тебе лет?
Он разворачивает подарок и, обнаружив, что получил игрушечную машинку на радиоуправлении, восклицает:
— Вот это да! Спасибо, Карлос, она классная!
Карлос опускается на колени и обнимает мальчика.
— Будь умницей, иначе в следующий раз никаких подарков. Грасия рассказала, что ты натворил на кухне на прошлой неделе.
Малец посмотрел на него взглядом того, кто хочет сказать: «Да ладно, я никогда не смогу сделать что-то подобное».
Я смотрю на ребёнка — он воплощение силы. Спустя долгое время меня разбирает радостный, почти освобождающий смех.
— Ему всего семь, но он настоящее торнадо, — бормочет Карлос, поворачиваясь ко мне.
Согласно киваю и продолжаю наблюдать, как Виктор разбирается со своей новой игрушкой.
— Пойдём, я хочу показать тебе территорию, — произносит Карлос, вставая и протягивая мне руку.
Без долгих раздумий я принимаю её, почти как якорь, за который нужно держаться.
— Что для тебя значит это место? — спрашиваю я, когда мы заходим внутрь.
— Всё, — отвечает он без колебаний.
Так вот для чего нужны деньги? Для финансирования пансионата? Должна ли я верить этому абсурду, с его слов? Я знаю, кто есть настоящий Карлос Гардоса, и он не тот, в кого сейчас пытается заставить меня поверить. У него нет сердца, он никогда не сможет понять, что значит любить или желать кому-то добра.
— Три года назад место не было таким красивым, но со временем я постарался сделать его уютным, где дети могли бы спокойно расти.
Я с интересом слушаю, пока он показывает мне здание. Здесь есть библиотека, большая игровая комната, кинозал и несколько комнат, похожих на учебные классы. Экскурсия продолжается на втором этаже.
— Остальные в основном спальни. В ближайшем времени я собираюсь увеличить размер здания вдвое, чтобы разместить больше детей, — всем этим Карлос делится со мной с неподдельным энтузиазмом.
— То, что ты сделал, замечательно. Могу спросить, почему ты выбрал… Короче, детей, — неловко говорю я. Потрясённая, я не могу сосредоточиться, как должна. Последняя информация дестабилизировала меня, потому как я сама — кусочек головоломки, которому нет места в общей картине, которую создала о нём.
— Я выбрал детей, потому что они невинны и не должны платить за ошибки взрослых. Хочу подарить им детство, что-то прекрасное, чтобы они помнили, когда вырастут.
Его тон спокоен, но взгляд на долю секунды кажется тоскливым. Карлос пожимает плечами и принимает холодное выражение лица, которое носит всегда.
«Тогда почему заплатил мой ребёнок?»
— Мне нужно кое-что обсудить с Грасией, подожди меня в саду, — внезапно произносит он, оставляя меня у входа и поворачивая назад.
Воспользовавшись минутным одиночеством, я оглядываюсь вокруг и замечаю, с какой заботой и вниманием построен этот пансионат. Не ожидала встретить ничего подобного и никогда бы не подумала, что это дело рук Гардоса.