— Пойдём со мной, — зовёт он, выводя из своего кабинета.
Мы пересекаем длинный узкий коридор и останавливаемся перед дверью, за которой нас окутывает тьма.
Карлос прижимает меня к дверному проёму, пока защёлкивает замок.
— Хочешь увидеть мой сюрприз?
— Да.
Карлос начинает требовательно меня раздевать, сдвигая верх платья под грудь. Его поцелуи становятся страстными. Он поднимает меня, словно я ничего не вешу, а затем укладывает на что-то мягкое, видимо, кровать.
Мои глаза привыкают к темноте, позволяя мельком заметить очертания мужчины. Он приближается хищно, словно тень.
— Я хочу показать тебе кое-что.
Его голос звучит глубоко, убедительно, и это единственная точка опоры, за которую я могу ухватиться в этом полумраке.
Резким жестом Карлос хватает мои руки и заводит их за спину, связывая запястья. Верёвки очень тугие и не позволяют мне двигать руками и плечами, они давят, причиняя лёгкую боль, но я молчу.
Он удаляется. Я слышу его. Эль Дьябло непринуждённо ходит по комнате и роется, видимо, в шкафу.
Когда он снова возвращается ко мне, я чувствую жар его тела. Сейчас Карлос очень близок, молчалив, и это меня беспокоит. Его молчание смертельно опасно. Я едва могу различить контуры его лица и глаза, которые смотрят на меня, как два тёмных колодца. На долю секунды, почти неощутимое мгновение, мне кажется, что я что-то вижу в темноте, вижу отблеск в этом взгляде, небольшой отражённый свет. Внезапно сердце начинает колотиться, руки — потеть, спина покрывается мурашками. Я чувствую, как твердеют соски в странной смеси страха и возбуждения.
Это длится очень короткое время, но кажется, что ожидание бесконечно.
Достаточно, чтобы вспомнить о наполненности, свете и тепле, потерянных в последние годы. Те эмоции, которые привязывали меня к земле, к яркоокрашенному настоящему до сих пор утрачены.
Возможно, во мне что-то меняется?
Мои мысли исчезают, как только Карлос прикасается к моей коже чем-то округлым. Нежными, но твёрдыми прикосновениями он скользит предметом от моих бёдер к плечам и спине, делая своего рода массаж, стимулирующий всё тело. Затем он останавливается ровно настолько, чтобы дать мне насладиться приятным ощущением тепла, которое вызвал массаж. Но пауза длится недолго.
Предмет достигает губ, я ощущаю его металлический привкус и, разрывая темноту, издаю стон.
Снова начинается его натиск, на этот раз с груди. Прикосновения решительные, с силой — продвигаются по животу и снова по бёдрам. И именно на бёдрах Карлос прикладывает большее усилие, прикасаясь часто и остро.
Покалывание на коже переходит от лёгкого к более сильному. Теперь я всюду чувствую жжение, но между ног я горю. По сравнению с ранами, которые ношу внутри, физическая боль меня не пугает. Напротив, она заставляет меня ощутить себя «живой», реальной, быть мотивированной на реакцию.
Внезапно Карлос оказывается на мне. Чувствую, как его горячая кожа прижимается к моей груди, губами он касается моей шеи и вонзается зубами долгим страстным укусом. Теперь я чувствую и его запах. Кислый, обволакивающий и опьяняющий.
— Остановись, — произношу я с трудом.
Карлос выполняет просьбу, и между наши телами разрывается этот слишком интенсивный контакт. Он склоняется ближе к моему уху и тихо шепчет:
— Я не сделаю этого, пока не завладею и твоей душой.
В темноте его дыхание становится учащённым. Он жадно сканирует меня глазами, и сила его желания становится непреодолимой. А моё собственное желание, которое я испытываю к нему как знак капитуляции, почти осязаемо проступает на моей коже.
Карлос гладит указательным пальцем изгиб моей шеи, поднимает подбородок и вдыхает мой запах, будто хочет насытиться.
Потом проводит пальцем от моей руки к груди, слегка проходя по впадинке подмышкой.
Каждый его жест — такой нежный и знакомый, дикий и волнующий одновременно. Простой близости больше недостаточно, мне необходимо чувствовать его на себе и внутри меня больше, чем воздух, которым я дышу.
Карлос завладевает моими губами, его поцелуй превращается в лёгкий укус, который вырывает из глубины моего горла вздох удовольствия.
Я тоже кусаю его. Карлос собственнически смыкает пальцы вокруг моей груди, а другой рукой цепляется за мои волосы, вынуждая полностью открыть ему шею.
— Ты помнишь, Ангел, тот единственный способ, которым можешь убраться из моей жизни?
— Смерть, — хрипло отвечаю я.
— Что ты выберешь, жизнь или смерть?