Пролог
Ничто так не выматывает, как добрые дела. М. Фрай
Последний луч солнца ласково погладил сухую траву возле покосившегося деревянного домика и сверкнул на лезвии короткого кинжала. Человек, владеющий этим предметом, лежал на земле, прикрыв глаза. Его волос не было видно из-за коричневой шляпы, а лицо скрывала маска. Он не шевелился, но, если присмотреться, можно было заметить, как ритмично поднимается и опускается его грудь.
Дверь домика со скрипом приоткрылась, послышалась возня.
— Мне одному делать всю работу? — раздраженно вопросил мужской хрипловатый голос. — Мешок, между прочим, тяжелый! Помоги, дьявол тебя возьми!
— Да иду я! — последовал ответ из глубин дома. — Здесь целехонький пирог на печи, прихватить?
— Каждый раз одно и то же. Только о жратве и думаешь, болван! Налегай, вот так. Тащи же!
Послышался треск и звук, очень напоминающий увесистый подзатыльник.
— Болван! НЕ ПОРВИ!
Шаги приближались. Один из мужчин задел ногой лежащего на земле человека.
— Это еще что такое?
— Что там?
— Какой-то бродяга. Нам свидетели не нужны, давай сюда нож.
— Оставь его, — с пыхтением отозвался второй голос, — тяжело же.
— Ставь на землю, осторожно, вот так. Подожди, где он? Только что был здесь!
Мужчина с огромным шрамом на лице принялся крутить головой. Второй, худенький коротышка, устало вздохнул и кивнул в сторону большого мешка, стоящего рядом.
— Дело почти сделано. Не отвлекайся. Потащили.
— Не-е-ет, — протянул изуродованный, — я это так не оставлю. Давненько кровушки не проливал.
Щуплый паренек расхохотался, фыркая и разбрызгивая слюну.
— Кажется, это зерно вам не принадлежит, джентльмены.
Двое грабителей, как по команде, посерьезнели и обернулись на голос. За их спинами стоял человек в шляпе и самодовольно ухмылялся.
— Ты еще кто такой? — свирепо оскалился коротышка.
— Зовите меня Карма.
В ту же секунду худенький паренек оказался на земле, охая и пыхтя. Его товарищ со шрамом шумно выдохнул и сплюнул на землю.
— Конец тебе, Карма, — процедил он и двинулся вперед, сжимая в руке нож.
— Вера в себя – это похвально, — заулыбался человек в шляпе и ловко приподнял мешок с зерном. — Верни это на место, и мы разойдемся мирно.
— Ты слышал его, Шут? — рассмеялся громила с изуродованной физиономией и передразнил: — «Разойдемся мирно!». Ха!
— Хоть бы один прислушался к хорошему совету, — вздохнул человек в шляпе и поставил мешок на землю.
Затем громила увидел перед собой два темных, почти черных глаза, насмешливо глядящих на него. Такого поворота грабитель не ожидал. Обычно, когда он надвигался на кого-то с ножом, люди бежали в страхе. Или, по крайней мере, пытались бежать. Ему нравилось преследовать свою добычу, наслаждаться отчаянием в глазах жертв. А этот, этот наглый тип, не просто не убегал, он сам шел в руки. Это было непривычно и немного сбивало с толку.
— Тебе жить надоело? Ничего, с этим я могу тебе помочь!
— Только болтать умеешь? — хихикнул человек в маске и бесцеремонно щелкнул грабителя по носу.
Глаза вора заволокла красная пелена. С ужасным воплем он набросился на жертву, но безуспешно. Человек в шляпе как сквозь землю провалился. Громила упал на землю и выронил нож. Из разбитого носа сочилась кровь. Он утер нос рукавом, подхватил нож и быстро поднялся на ноги.
— Прости, — раздался сочувственный голос у него за спиной, — попробуй еще разок.
Громила резко развернулся и рассек воздух ножом.
— А ты молодец! Быстро учишься. Ну, еще!
Да как он умудряется постоянно стоять за спиной! Человек со шрамом снова крутанулся, но не успел и пискнуть, как его сбили с ног. Он рычал, лежа в траве, от обиды и отчаяния. Никогда его так не унижали. Он ведь вор и убийца, он внушает людям страх!
— Поднимайся, — приказал голос.
— Шут! — позвал вор товарища. — Да помоги же мне!
— Он отключился, — с искренней печалью отозвался незваный борец за справедливость.
Грабитель вздохнул, провел рукой по широкому вздувшемуся шраму, что рассекал его лицо на две неровные половины. Только однажды противник оказался сильнее его. Он обещал себе, что это первый и последний раз, когда его посмели так оскорбить. Этот ужасный шрам стал напоминанием о моменте, когда все изменилось. С тех пор его все обходили стороной, знали, что с ним лучше не связываться. А если находились смельчаки вроде этого самонадеянного типа, им приходилось дорого заплатить. И речь шла не о каком-то там проклятом мешке зерна, речь шла о долгой и мучительной смерти.
— Ты больше не жилец, — злобно процедил грабитель и ловко поднялся с колен. — Запомни имя того, кто избавит тебя от жалкого существования. И имя мое – Безумный Палач!