– Я рада, что у меня теперь есть крестный, – искренне отвечает Айрис. Ее лицо светится неподдельным счастьем, и Сириус молча опускается перед ней на колени.
***
Айрис умеет удивлять. Они не успевают покинуть Визжащую хижину, как в спину Петтигрю прилетает красный луч оглушающего. Сириус вопросительно смотрит на крестницу, а та лишь упрямо мотает головой. Палочка в ее руке даже не дрожит.
– Я подумала, что лучше пусть он будет без сознания. Меньше шансов, что сбежит.
Она сто раз права, и Сириус, пользуясь палочкой Сопливуса, накладывает на предателя сонные и парализующие чары – во избежание. Он чувствует себя так, словно просыпается от странного тяжелого, наркотического сна. Сна, в котором не нужно было думать – только действовать по принципу «будь что будет».
Пробуждение здравого смысла оказывается болезненным.
Когда они все покидают Визжащую хижину, правота Айрис подтверждается. Из-за темных облаков выглядывает полная луна, и Лунатик теряет рассудок. Сириус холодеет от страха (за его спиной Айрис и ее друзья) и бросается к нему, трансформируясь в пса в прыжке. Он надеется, что ребята догадаются бежать в Хогвартс.
Он плохо знает Айрис Поттер.
Когда Сириуса на берегу озера окружают десятки дементоров, он думает, что хуже и быть не может – такая бессмысленная, глупая смерть. И когда? В шаге от нормальной жизни, от шанса на счастье. Но когда с отчаянным криком, видя кружащих стражей Азкабана, к нему бежит Айрис, Сириус понимает: он ошибся.
Хуже может быть. Запросто.
Он желает лишь одного: защитить Айрис любой ценой, повернуть время вспять, заставить ее исчезнуть отсюда, но сил уже нет. Страха тоже – тонкие горячие руки обнимают его, и это сильнее любой радости. Дементоры не способны отнять у него это воспоминание.
Айрис раз за разом пытается призвать Патронуса, но дементоров слишком много, и она угасает. Сириус чувствует это даже через сонм дурных воспоминаний, борясь с подступающим безумием. Тонкая рука обжигает и тянет за собой – в реальность, подальше от прошлого, несбывшихся надежд и чувства вины. Она как спасательный круг, не дающий утонуть.
Сириус открывает глаза, полный решимости сражаться – не за себя, так за Айрис. И застывает.
Через зеркальную гладь озера прямо в гущу дементоров несется Сохатый. Он сияет как луна, оставляет за собой мистический туманный след, а из-под копыт выбиваются искры, похожие на крохотные звезды.
Патронус Айрис так силен, что разгоняет всех дементоров за секунды. Сохатый встает на дыбы, бросаясь в гущу тварей, и просто откидывает их волнами света, мощными, словно гневными. Сириус счастливо улыбается, глядя на торжествующего Патронуса, и устало закрывает глаза.
Просыпается он запертым в школьном классе. Палочки нет, двери и окна заперты на заклинания – он снова узник. Сириус стучит в двери, надеясь, что его услышат. Он не знает, сколько времени, – видит лишь глубокую ночь за окном. Но он помнит, что с ним на озере была Айрис.
Ему все равно на себя, но он должен знать, что стало с ней.
И не верит своим глазам, когда видит за окном Айрис верхом на гиппогрифе. Она рваным жестом распахивает окно, уничтожая все защитные чары, и протягивает ему руку:
– Быстрее! Макнейр ушел за дементорами!
Айрис перегибается через шею гиппогрифа, игнорируя высоту под собой, и хватает Сириуса за запястье – страхует от падения. Сириус крепко обнимает Айрис в ответ, едва оказывается за ее спиной.
И они камнем падают вниз.
Гиппогриф – не метла, летает он своенравно и своеобразно.
– Его тоже должны были казнить, – шепчет Айрис, благодарно наглаживая Клювокрыла. Гордая тварь, способная растерзать взрослого волшебника за секунды, прикрывает глаза и послушно подставляется под ласку. – Я его украла. Забери его тогда, хорошо? Петтигрю схвачен, но…
Айрис сердито хмурится, и Сириус нежно проводит по ее голове. Какая же она отчаянно-храбрая. Безумная.
– Там непонятно что творится, – мрачно заканчивает она. – Ты мог и не дожить до честного суда. Лучше пока скрыться. Надеюсь, Дамблдор будет на твоей стороне, он же вроде как председатель Визенгамота сейчас.
– Как ты вообще все это провернула? – запоздало спохватывается Сириус. Отпускать Айрис, уходить от нее не хочется.