***
Регулус ноет и ревнует, и испытывает терпение Сириуса на прочность. Они погодки, и Рег всегда тянулся за старшим братом, ярким и горячим, как звезда, в честь которой он был назван. Маленькими они ходили друг к другу в спальни и ночевали в одной кровати, грея ноги и руки и рассказывая жуткие сказки (не жутких в семейной библиотеке не водилось).
Но теперь у Сириуса есть Джеймс, а Регулус – плаксивый младший братец – раздражает. Джеймс никогда не плачет, даже если все в жизни летит к дракклам. Сириус хорошо помнит, как Джеймс улыбался, когда его окатило кипятком после взрыва на уроке зельеварения. Недолго, правда, потом упал в обморок от боли, но улыбка вернулась вместе с сознанием в Больничном крыле. Сириуса тогда колотило от бешенства (о, Сопливус дорого заплатил за эту выходку!), а Джеймс шутил как последний придурок. И Сириус твердо решил, что тоже будет улыбаться, когда от боли хочется выть.
Поэтому он улыбается рассеянной улыбкой, когда мать отчитывает его и ставит в пример Регулуса (вот этого размазню, и зачем на него быть похожим?). Улыбается, когда отец хвалит младшего сына, демонстративно не замечая старшего. Улыбается, когда братец решает, что Сириус слишком плохой брат, а потому нужно слушать мамочку и гадить исподтишка.
Сириус считает дни до сентября, регулярно сметает к дракклам все охранки с камина (он должен видеть Джеймса хотя бы пять минут еженедельно!), гоняет родительских сов до полуобморочного состояния и перекрашивает свою образцово-зеленую спальню в кричащий алый цвет палочкой Регулуса (ему ее только купили, и на него дебильный запрет не колдовать на каникулах не распространяется).
Он чертовски скучает.
***
Чтобы узнать секрет Ремуса, Сириусу и Джеймсу требуется девять месяцев, из которых семь уходит просто на то, чтобы заметить закономерность (цикличность) болезней (важных дел, семейных обстоятельств), почти два – чтоб связать их с лунным циклом, и всего три дня, чтобы догадаться.
Ремус стал им хорошим другом, и Джеймс даже не расценивает его как какую-то темную тварь. Сириусу чуть сложнее, его учили иному, но привычка противоречить во всем семье быстро берет свое. Иногда Сириусу кажется, что даже не будь Ремус настолько безобидным, он бы все равно его поддержал – в пику матушке.
Он и Джеймс все лето думают о том, как помочь Ремусу, и Джеймсу первому в голову приходит блистательная идея стать анимагами. Сириус поддерживает ее мгновенно и садится за сложные расчеты. Анимагия – поверхностная тема третьего курса трансфигурации и углубленная – шестого, а Сириус только на второй перешел, но его это не смущает. Джеймс неловко ерошит волосы и разводит руками. Он не в силах помочь Сириусу, не хватает усидчивости, и Сириус великодушно отмахивается: сам все сделаю за нас двоих.
Возвращение в Хогвартс как праздник, и всю первую ночь в школе Сириус проводит в постели Джеймса, навесив парочку заглушек. Джейми не умолкает ни на секунду, делясь летними впечатлениями (теми, что не успел растрепать по камину), и Сириус испытывает острое, почти болезненное удовлетворение, что хоть у его самого лучшего, самого близкого друга лето прошло как надо.
К Хэллоуину расчеты готовы, Сириус в порыве великодушия даже на Питера все посчитал. Питер не то чтобы друг, скорее забавный приятель, за первый год обучения посеявший в школе все, что только можно было потерять. Но их всего четверо, Ремус принят в компанию Джеймса и Сириуса самим Джеймсом, и ну не оставлять же Питера одного, не по-гриффиндорски как-то. Питер ходит за ними хвостиком, иногда мешая, иногда оказываясь кстати, и Сириус величественно позволяет находиться рядом (все равно он Джейми не переспорит, да и не очень-то хочется).
Чтобы стать анимагами, у них уходит три года. Даже Питер справляется, чем потрясает Сириуса до глубины души. Зато теперь Ремусу не одиноко лунными ночами, и Сириус чувствует довольство. Но только сам не понимает, от чего именно: от отлично проделанной работы или от невероятно счастливого настроения Джеймса.
***
Матушка ругается и кривит губы: в Хогвартсе, по ее мнению, засилье грязнокровок. Руководит вакханалией, разумеется, Дамблдор, подвинуть которого не могут объединенные силы старых чистокровных семейств. Сириусу плевать на чистоту крови и политику, как плевать на всех грязнокровок скопом. Джейми – чистокровный, он знает о волшебном мире все необходимое, и Сириусу нет нужды объяснять, что в чужой монастырь со своими уставами не ходят.