– Нет. Я не хочу забывать.
Забыть этот момент? Признание Айрис? Тепло ее тела? Никогда!
Сириус уверенно отводит ее руку (она даже не дрожит, потрясающая уверенность и самообладание!) и возвращает легкий поцелуй. Айрис замирает, а затем облегченно обмякает и прижимается к его груди.
– И все же ответ «нет», я угадала? – невесело фыркает она. – Почему?
– Школу закончи, – с нервным смешком советует Сириус. – Тебе пятнадцать. Ты за кого меня принимаешь?
– Сириус, я могу не успеть… Я могу не дожить. Я поэтому и призналась. Стала бы я такое говорить, будь у меня в перспективе долгие годы жизни…
Сердце Сириуса сжимается, и становится больно.
– Доживешь. Обещаю.
Часть 3
Что-то меняется. Чувство странное: одновременно и неловкость, и уверенность, что теперь – можно все. Можно касаться откровенным взглядом, можно проводить ладонью по спине, а пальцами – по ключицам. Можно целовать – и не в лоб. Не как родственницу, а как возлюбленную.
Между ними почти двадцать один год, крестные узы, ее погибший отец (Мордред, Джеймс, был бы ты жив, уже убил бы меня!) и ее юный возраст. Но чувства сильнее всего: времени, здравого смысла, запретов, самоуничижительной вины.
Айрис больше не с Джорджем – она с Сириусом, но говорить об этом нельзя. Ремус смотрит на него с подозрением, но Айрис все еще невинна (к радости Сириуса и явному разочарованию Айрис; и почему его это волнует сильнее?).
Сириусу сложно принять отношения со вчерашним ребенком (он ей пеленки менял, серьезно! И он это помнит!), но в ней весь его мир – и это не меняют никакие поцелуи и признания. Она по-прежнему наполняет каждое его мгновение, просто потому, что она – это она. И уже неважно ни сколько ей лет, ни кто ее отец, ни кем ей приходится Сириус. Она просто есть, и возможность касаться ее не как друг и крестный, а как мужчина – лишь приятное дополнение к той буре чувств, что испытывает Сириус.
Он ждет, когда Айрис окончательно вырастет, страшится, что с годами ее любовь пройдет, и не может отказать себе в мимолетном счастье – здесь и сейчас. А потом наступает время сдавать С.О.В., и все летит к дракклам.
Волдеморт внушает Айрис, что Сириус у него в плену. Айрис, не сумевшая связаться с Сириусом по связному зеркалу, верит треклятому Кричеру и срывается в Министерство. В миг, когда он видит ее в окружении десятка Пожирателей, он отчетливо понимает ее страх.
Завтра для них может не быть.
Сириус отталкивает ее, кричит, чтобы она уходила, но Айрис вновь упрямо качает головой.
– Только с тобой, – читает он по ее губам. Она не отходит от него ни на шаг, и Сириус не рискует влезть в самую гущу сражения.
Он не знает, что ее эгоистичное, женское, продиктованное влюбленностью нежелание уходить в одиночку, спасать друзей, а не Сириуса, сохраняет ему жизнь. Не знает и не узнает никогда. Арка Смерти призывно шелестит занавесом, но Айрис держит Сириуса за запястье крепко, вытаскивая его из боя следом за собой.
Орден Феникса сражается, ее друзья лежат без сознания, а Айрис прячет лицо на груди Сириуса и плачет. Сириус прижимает ее к себе, слыша, как колотится ее сердце, и понимает, что сегодня между ними упали последние барьеры. Смерть проходит рядом, напоминая, что в военные годы нужно забирать от жизни все.
И спешить любить, пока еще есть время.
***
– Ты знал? – спрашивает Айрис вечером, вернувшись (ладно, сбежав, но кто в здравом уме ждет, что Сириус отругает ее за этот побег?) на Гриммо из Больничного крыла Хогвартса.
Совсем недавно у нее состоялся крайне сложный разговор с Дамблдором: тот наконец сподобился рассказать о пророчестве. Последствия переложили на плечи Сириуса. Чудесно просто.
– Знал, – тяжело вздыхает Сириус, признаваясь.
– Тогда почему не сказал? – Айрис резко оборачивается к нему, и в ее глазах он видит обиду, разочарование и боль. Эти эмоции пугают Сириуса сильнее, чем все опасности сегодняшнего дня (кроме угрозы жизни Айрис), и он рывком прижимает ее к себе. Айрис выворачивается, но Сириус знает: отпустит сейчас – потеряет навсегда. Не потому, что он не сможет объяснить, а потому, что в страшный и сложный для нее момент она не почувствует его поддержки, его рук, его объятий. Сириус понимает это своим собачьим чутьем, и поэтому обнимает Айрис со спины и ведет носом по ее щеке и уху. От неожиданной, чуть интимной ласки Айрис затихает.