– Дневник – символ маггловского прошлого. Уверена, когда он создавал первый хоркрукс, он мысленно отсек от себя все маггловское: смертность, отцовское наследие, детдомовские воспоминания. Это как напоминание, кем он был и кем стал, знак пройденного пути или даже его гениальности, могущества. Что-то вроде: посмотрите, с какого низа я поднялся.
– Хорошо, а змея? – заинтересованно спрашивает Гермиона. – С кольцом более-менее понятно, реликвия рода. Но змея…
– Символ его рода – рода Слизерин, – легко отвечает Айрис. – Напоминание о парселтанге. Уверена, Волдеморт всегда гордился этим умением. Фамилиар. Мне кажется, эта змея у него что-то вроде феникса Дамблдора.
– Сравнила тоже, – возмущается Рон. – Феникс – это уникальное создание, а змея?
– Ну, не василиска же в фамилиарах держать, – неловко шутит Айрис и поясняет, замечая вытянувшиеся лица друзей: – Он слишком большой. А так, уверена, и василиска держал бы.
– Нам в теории нужно найти чашу Хаффлпафф и диадему Рейвенкло, – Сириус запихивает руки в карманы мантии и смотрит на Айрис. – Где они, твои предположения?
Айрис смущенно прикусывает губу (внутри Сириуса все вскидывается) и отвечает, загибая пальцы:
– Хогвартс. Его наследие как потомка Слизерина, начало его пути, где он получил знания о магии. Мне сложно это объяснить, просто я тоже сирота, и до того, как у меня появились вы… в общем, и для меня, и для него Хогвартс намного больше, чем школа. Это родной дом. Уверена, он мог там спрятаться хоркрукс.
– Это же ненадежно, – не выдерживает Сириус и подается вперед. – Огромное количество людей…
– Когда я только шла в школу, Хагрид мне сказал, что Хогвартс – самое надежное место в Британии. Надежнее Гринготтса. И не мне вам объяснять, как много в школе потайных помещений… да та же Тайная комната! Может, Волдеморт там хоркрукс спрятал? Гринготтс – второе место.
– Банк? – изумляются Рон и Гермиона хором.
– Как заходишь в Косой переулок, то первое, что видишь, это Гринготтс. Я помню, как впервые прошла через арку на заднем дворе «Дырявого Котла»… Белое, красивое, величественное, насквозь волшебное… Уверена, Волдеморту оно тоже в память врезалось.
– Здесь Айрис права, уверен, – уверенно соглашается Сириус. – Все старые волшебные семьи имеют в банке свой сейф. По сути, это что-то вроде традиции чистокровных. Если Волдеморт так хотел стать частью чистокровного мира, он должен был желать о ячейке в банке.
Рон громко стонет и сползает по спинке стула.
– Да мы вовек не достанем из банка хоркрукс, если он там!
– Нужно узнать, есть ли у него свой сейф, – предлагает Гермиона. – Билл сможет выяснить?
– Думаю, да.
– Еще Годрикова Лощина, – тихо продолжает перечисление Айрис. – Место его падения. Маловероятно, но я бы рассмотрела и этот вариант. Ну, и дома верных последователей. Он отдал дневник Малфою. Может, что-то хранится у тех же Лестрейнджей.
– Чудесно, – продолжает стонать Рон. – Просто супер. Вломиться в дом Пожирателей мы еще не пытались… Министерство обыскивать нам не надо?
– Уверена, что нет, – Айрис приподнимает уголки губ в слабой улыбке. – Это рассадник всего, что Волдеморт ненавидит.
Сириус наблюдает за Айрис, слушает ее выкладки по поискам хоркруксов и понимает, что это – только начало. Что им нужно найти то, что неизвестно где лежит и непонятно как охраняется. Что времени не так много – Волдеморт захватил Министерство и скоро захватит страну. Что они в тупике.
Что Дамблдор был прав – Сириус слишком многое пережил, чтобы смотреть на мир через розовые очки и верить, что все закончится благополучно.
***
Проходит осень, зима сменяется весною. На Рождество Сириус уничтожает хоркрукс в медальоне, спалив его в Адском пламени, наконец ставшем послушным и подконтрольным, и это единственное существенное достижение.
Местонахождение чаши Хаффлпафф их компания узнает благодаря Биллу и Крюкохвату, которые в обход правил банка поднимают описи всего имущества Пожирателей, отданного на хранение в сейфы.
– Из тюрьмы я сбегал, а вот банки мне грабить пока не приходилось, – шутит Сириус, чтобы хоть немного разрядить атмосферу. Айрис лежит на их постели и смотрит невидящим взглядом в потолок, пугая и заставляя теряться в словах.