Ката оторвала голову от подушки:
– Машка?
– А у тебя что, все подруги на крыс похожи?
Ответить Копейкина не успела, Гурова влетела в спальню и решительным тоном потребовала:
– Розалия Станиславовна, прошу вас выйти.
Свекровь разинула рот:
– Да будет тебе известно, дорогуша, я у себя дома, а вот ты...
И тут Машуня повела себя ну очень странно. Схватив Розалию за руку, она буквально вытолкала ее в коридор и быстро щелкнула замком.
Катка проснулась окончательно, а Розалия, тарабаня в дверь, вопила во всю ивановскую:
– Тебе это с рук не сойдет! Я сейчас вышибу дверь, вызову МЧС, сломаю ноготь... А если я сломаю ноготь, вам обеим не поздоровится. Гурова, теперь ты для меня персона нон-грата, с этой минуты я тебя ненавижу. Слышишь меня, нос кривоногий?
Не обращая внимания на поток брани в свой адрес, Машка выпалила:
– Виолетта Сигизмундовна умерла!
– Как!
– Она покончила жизнь самоубийством – застрелилась вчера ночью.
Копейкина потянулась за халатом.
– Садись.
– Катка, это было сродни самому кошмарному детективу. Я была свидетельницей, видела ее лежащей на полу в луже крови с дыркой в голове. Когда подобные картины видишь в кино, не ощущаешь такого страха, но стоит стать свидетельницей в реальной жизни...
– Не части и, ради бога, перестань метаться по комнате.
– Почему, почему она решила добровольно уйти из жизни?!
– Давай с самого начала.
– Когда в среду ночью ты уехала домой, я решила последовать твоему совету и проглотила таблетку снотворного. Заснула на удивление быстро, хотя ночью то и дело мучили кошмары.
– Ближе к сути.
– Будильник затрезвонил в семь – пора заниматься завтраком. В восемь Верка с Настей спустились вниз, Виолетта Сигизмундовна оставалась в комнате. Заморив червячка, они уехали, а чуть позже пришел Павел Евгеньевич. Ему нужно было срочно переговорить с Горбачевой, и он потребовал, чтобы я поднялась и разбудила заспавшуюся хозяйку. На стук никто не открывал. Мы забеспокоились, а двери-то сама видела какие, их плечом не вышибешь. Павел Евгеньевич попросил принести отвертку, молоток и долото. Минут пятнадцать он возился с замком, долбил, стучал, матерился. А когда дверь поддалась и мы забежали внутрь...
– Ну говори, не тяни.
– Виолетта Сигизмундовна лежала на полу. Рядом валялся пистолет и везде была кровь... Катка, много крови. Павел Евгеньевич позвонил в милицию, «Скорая» уже не требовалась. Целый день у нас царил переполох. Вызвали с работы девчонок, меня допрашивали, тело Виолетты увезли. Но самое страшное впереди. На прикроватной тумбочке Павел обнаружил предсмертную записку Горбачевой.
– Текст, ты читала текст?
Машка всхлипнула.
– Ага. Листок выпал из рук Сурикова, а я подняла. Не хотела читать, но глаза так и тянуло на ровные строчки. Дословно не передам, а суть такова: Виолетта Сигизмундовна просила прощенья у Бога за неблаговидный поступок, раскаялась в грехах и сообщила, что продолжать жить дальше вместе с сатаной и его прислужниками не может. Вот. Записку забрали менты. А зачем, спрашивается, она теперь им нужна? Горбачева мертва, ей ничем не поможешь, да и самоубийство расследования не требует.
Катарина выудила из ящика тонкий блокнот.
– Слушай мою команду. Постарайся успокоиться и расскажи мне вкратце о невестках Горбачевой и Сурикове.
– Что конкретно тебя интересует?
– Где и кем они работают?
Гурова напряглась.
– Вера в салоне красоты директором. Раньше она работала маникюршей, и Виолетта была ее частой клиенткой. Верка сама мне рассказывала. А однажды, подхватив простуду, Горбачева попросила Веруню приехать в особняк. Знаешь, хвори хворями, а красивой хочется быть всегда. Так вот именно тогда на Верку и обратил внимание младший сынок Сигизмундовны. Через полгода они уже и свадебку сыграли. Ну а потом Вера из маникюрши переквалифицировалась в хозяйку салона. Мне ль тебе рассказывать, что большие деньги делают. Сначала ею командовали, теперь она распоряжения отдает.
– Адрес салона знаешь?
Мария сморщилась.
– Вроде да.
– Это не ответ.
– Записан где-то, надо поискать.
– Вторая невестка где деньгу зарабатывает?
– Вот с Настькой я тебе не помощник. Понятия не имею, где она трудится. Утром уезжает, вечером возвращается, а иногда несколько дней подряд дома сидеть может. Фиг ее знает.
– Ну и, наконец, Павел Евгеньевич, он что за птица?
– Суриков уважаемый человек – врач по профессии. Работает в центре Горбачевой.
– Погодь, в каком центре, разве Виолетта работала?
– А ты как думала? Она тоже врач, и сын старший по стопам матери пошел – семья медиков. Илья и основал детский коррекционный центр. Был там главным, а после смерти его место заняла Виолетта. Суриков, помимо должности главврача, был ее заместителем.