– Танюша...
– В конце концов, это не от меня зависит.
– Пропусти к Сурикову.
– Его нет.
– Врешь, – озлобилась хмельная дамочка.
– Кабинет открыт, можете сами убедиться.
– Замолви за меня словечко.
– Ко мне не прислушаются.
– Рискни.
– Нет.
– Стерва!
– Алкашка!
Зинаида Дементьевна разревелась.
– В ножках валяться буду, только пощадите пожилую женщину, не выбрасывайте на улицу.
Копейкина подошла к столу.
– У меня встреча с Павлом Евгеньевичем. Я Ольхова... Анна.
Секретарша заулыбалась.
– Прошу, присаживайтесь, Павел Евгеньевич появится с минуты на минуту. – Девица повернулась к зареванной Зинаиде и голосом, не предвещающим ничего хорошего, сказала: – А вам советую уйти подобру-поздорову.
– Ты мне не указ, секретулька фигова.
– Не выводите меня, Зинаида Дементьевна, пока прошу по-хорошему.
– С места не сдвинусь, – завизжала любительница спиртного.
– Позвать охрану?
– Ну и вредина ты, Танька, год назад поклоны мне отвешивала, а теперь за человека не считаешь? Проститутка вокзальная!
– Ну все. – Татьяна встала, и в этот момент в приемной появился Суриков.
Зинаида подлетела к Павлу.
– Павел Евгеньевич, миленький вы мой, хорошенький, простите дуру старую, не увольняйте.
Не замечая Зинаиду, Суриков кивнул секретарю:
– Бумагу об увольнении мне на стол. Немедленно!
Не успел он скрыться в кабинете, как Зинаида завопила:
– Я вас всех ненавижу! Вы, кучка жалких людишек! Чтоб вам всем провалиться!
Через секунду она снова залебезила:
– Танюша, милая, помоги.
– Вы можете пройти, – сдерживая переполнявший ее гнев, выдавила секретарша.
Копейкина толкнула дверь.
Суриков сидел в кресле и с видом уставшего от земных благ долгожителя смотрел в окно.
– Павел Евгеньевич, не помешала?
– Что вы, что вы, – быстро проговорил заместитель Горбачевой, нацепив на лицо приветливую дежурную улыбку.
– Я записана к вам на прием.
– Садитесь. Представьтесь, пожалуйста.
– Анна Ольхова.
– Весь внимание.
Копейкина начала нагло врать:
– Вообще-то я планировала переговорить лично с Виолеттой Сигизмундовной, но секретарь перенаправила меня к вам.
– С Виолеттой? – Суриков помрачнел. – Видите ли, голубушка, у нас несчастье стряслось. Виолетта Горбачева скоропостижно скончалась.
– Да вы что? Не верю.
– Я и сам до сих пор в себя не приду. Это тяжелый удар для всего нашего дружного коллектива.
– А от чего она умерла?
– Сердце, – не моргнув глазом, выдал Павел. – Приступ случился ночью, прибывшие медики были бессильны помочь, Виолетта Сигизмундовна скончалась по дороге в больницу.
«Ну ты актер».
– Соболезную.
Суриков вздохнул.
– Поэтому вашу проблему, как заместителю Горбачевой, придется решать мне.
– Даже не знаю, стоит ли...
– Не тушуйтесь, что вас привело в «Мили-М»?
– Беда. Большая беда свалилась на нашу семью. Сестра родила мальчика, а у него... – Ката всхлипнула. – Болезнь Дауна.
Суриков постукивал простым карандашом по столешнице.
– Очень вам сочувствую, это действительно тяжело.
– Еще бы. Сестренка была в панике, ей самой едва двадцать стукнуло.
– Вы сказали, была? Значит ли это, что в настоящий момент ваша сестра пришла в норму?
– Нет. Она отказалась от мальчика еще в роддоме. Его забрали в дом малютки. Но материнское сердце продолжает обливаться кровью. Как-никак родной человечек, его судьба нам всем небезразлична, но самостоятельно поднять ребенка мы не сможем. Со здоровыми детьми сколько сил нужно, а с больными тем более.
Павел Евгеньевич понимающе кивал.
– Обычная ситуация, в этом нет ничего экстраординарного. Поверьте, ваша сестра приняла мудрое решение. Растить детей, страдающих синдромом Дауна, не всем семьям под силу.
– Все так, да только мы переживаем очень за будущее малыша. Я встречалась с Виолеттой Сигизмундовной... она обещала помочь.
Суриков неподдельно удивился:
– Виолетта? Помочь? И чем же?
– Она была согласна, чтобы мальчика из дома малютки перевели в ваш центр.
– Позвольте узнать, как вы познакомились с Горбачевой?
– Я вышла на нее через Надежду Кольдышеву.
Суриков мгновенно повеселел.
– А-а-а... – протянул он, – тогда все ясно. Кольдышева ваша знакомая?
– Лучшая подруга.
– Полагаю, вы в курсе, на каких условиях Виолетта согласилась взять в центр сына вашей сестры?
– Да, да.
– Тогда проблем не возникнет. Для начала мне необходимо встретиться с вашей сестрой и ее супругом. Она ведь замужем, ребенок родился в браке?
– Разумеется.
– Отличненько.
Не понравилось Катарине это слащавое «Отличненько». Уж очень зловеще прозвучало оно из уст Павла Евгеньевича.