- В полусотне метров отсюда по ту сторону улицы есть заведение, которое называется "Пещера". Это художественная галерея. Я там работаю в хранилище. Можете спросить Зейна Грея. А сейчас у меня дела.
Перед тем, как уйти, он перекинулся несколькими словами с двумя бородачами, сидевшими за разными столиками. Второй поднялся и вышел вместе с ним.
Я допил кофе и двинулся к бару, заставленному бутылками и кофеварками. Бармен с тщательно подстриженной бородкой в стиле Ван Дейка и очках с толстыми стеклами расставлял на подносе официантки бокалы с вином и чашки кофе. Он повернулся ко мне.
- Да, мистер? - спросил он одновременно церемонно и иронически.
- У меня срочное известие для девушки, которую зовут Дона Рейнхарт, сказал я.
Бармен обвел взглядом переполненный зал. Заметно было, что к словоохотливым собеседникам его не отнесешь.
- Сегодня я её не вижу.
- Не могли бы вы сказать, где она живет?
- Нет.
- Хорошо. Если я оставлю для неё записку, вы сможете её передать?
- Если она появится...
- Годится. Я ещё вернусь.
Я вышел из кафе и зашагал вверх по улице в поисках "Пещеры". Надеясь сойти за праздношатающегося туриста, по дороге я заглядывал во все лавочки, где можно было бы обнаружить Дону Рейнхарт. Однако от вопросов воздерживался. Я и так уже достаточно рисковал. Не исключено, что у Доны возникнут подозрения, и она спрячется так, что не узнаешь, где потом искать.
Вход в "Пещеру" был оформлен так, чтобы подсказать зрителю, что там находится. Должен признать, это творение в духе примитивизма весьма впечатляло. Но я не могу считать себя специалистом по части живописи. Внутри было тесно: все помещение заставлено картинами, прислоненными к стенам и сложенными на стульях и всяческих ящиках. По залу прогуливались несколько человек, но мне не показалось, что этот бизнес процветает.
За порядком в галерее присматривали крупный парень с густой бородой и хрупкая рыжеволосая девушка в мини-юбке. Улучив момент, когда бородач остался в одиночестве, я подошел сказать ему, что у меня назначена встреча с Зейном Греем. Его взгляд добрую минуту изучающе бродил по мне, потом он что-то буркнул и исчез за бамбуковой занавеской. Почти тотчас же он появился вновь, слегка кивнул и ткнул большим пальцем за занавеску.
Зейн Грей сидел в задней комнате, надвинув на глаза ковбойскую шляпу. Я никак не мог вспомнить, кого он мне напоминает. Но потом сообразил: Джеймса Дина в фильме про Техас.
Зейн Грей был старше, чем выглядел.
Я достал двадцать пять долларов, а он вынул небольшой белый конвертик, сложенный пополам. Не было нужды открывать его, чтобы почувствовать, что внутри пересыпается мелкий порошок.
Мы переглянулись, и я забрал конверт.
- Лучше здесь его не открывать, - сказал он. - Товар высшего качества, я не собираюсь вас обманывать.
- Я не сомневаюсь.
Я повернулся, чтобы уйти.
- Да, так вы не нашли девушку? - спросил он.
- Еще нет.
- Если вы зайдете, скажем завтра, я буду держать ушки на макушке.
- Спасибо. Я зайду.
Я сунул конверт во внутренний карман пиджака и вышел. Потом вернулся к фотостудии, перед которой оставил машину. Сев в машину, я достал чистый конверт и написал: - "Дона Рейнхарт, я хочу вам помочь и ничего больше. Я хотел бы передать вам деньги, посланные вашей матерью, которая о вас беспокоится. Конечно, если вы в них нуждаетесь. Меня зовут Мак, отель "Амбассадор", номер 714".
Вместе с запиской я сунул в конверт бумажку в пятьдесят долларов, заклеил конверт и написал сверху: "Доне Рейнхарт". Потом вернулся в "Имаго" и протянул конверт бармену, который положил его на полку.
- Если она появится... - начал я.
- Я передам, - поспешил заверить он.
Когда я добрался до отеля, была почти полночь. Только я собрался рухнуть в постель, как зазвонил телефон. Это был Рейнхарт. Я рассказал, что успел сделать за сегодняшний день, и он молча все выслушал. Потом, после долгого молчания сказал:
- Надеюсь, вам удастся что-то сделать...
Он повесил трубку, а я выключил свет, забрался в постель и заснул.
В пять утра меня разбудил телефонный звонок. Впрочем, я не был уверен, который час - мои часы остановились, и о времени я мог судить лишь по серому свету, пробивавшемуся из-за занавесок. Но летом в Калифорнии переход от ночи к дню происходит очень плавно. Телефон прозвенел три раза, пока я нашел, где он стоит. Я приложил трубку к уху и что-то пробормотал.
- Говорит Дона Рейнхарт, - произнес женский голос.
И тут я проснулся мгновенно и окончательно.
Глава 3
На секунду я прикрыл микрофон, чтобы прокашляться, потом выдавил:
- Счастлив вас слышать. А можно с вами встретиться?
Последовала продолжительная пауза.
- Не знаю, - наконец сказала она.
- Не могли бы вы приехать сюда, в отель?
- Нет, я не могу выйти.
- Почему?
- Меня не выпускают.
Мне это показалось нелепым, но не имело смысла вступать в дискуссию.
- Может, что-то можно придумать? - спросил я.
- Ну, ладно... Я в кафе "Кики" в Санта Монике. Могу немного подождать, если вы подъедете.
- Приеду, - заверил я. - Прошу вас, дождитесь.
Названия всех кафе в Калифорнии состоят из четырех букв: Норм, Тони и так далее. Интересно бы знать, почему. Это кафе было большим, пестро разукрашенным и почти пустым: три или четыре посетителя у стойки да одинокая девушка в отдельном закутке в глубине зала. Ее длинные прямые золотистые волосы, схваченные спереди перламутровым гребнем на индейский манер, спадали на плечи. На ней была замшевая куртка с бахромой и короткая складчатая юбка, кожаные сандалии поддерживались зашнурованными крест-накрест вокруг лодыжек ремешками.
Она показалась мне очень худой. Милое продолговатое лицо без всяких признаков косметики, яркие голубые почти не мигающие глаза, которые, казалось, чуть коснувшись вас, тотчас проникали в душу. Все это производило впечатление абсолютной искренности и даже немного пугающей беззащитности.
- Здравствуйте, - сказал я.
- Так это вас зовут Мак?
- Да. Разрешите присесть?
Она кивнула. На столе перед ней стоял лишь стакан воды.
- Не выпьете со мной кофе? Я никак не проснусь.
- Да, я люблю кофе, - кивнула она после легкого раздумья.
Пока я пытался привлечь внимание официантки, Дона Рейнхарт открыла перламутровую сумочку и достала оттуда конверт, который я оставил для нее. Одновременно черты её лица посуровели, что совершенно ей не шло. Она вынула бумажку в пятьдесят долларов и положила её на стол.
- Я пришла сюда только для того, чтобы вернуть вам эти деньги, сказала она. - От матери я ничего не приму.
- Я так и думал.
Мой взгляд остановился сначала на ней, потом на банкноте.
- Эта мысль принадлежит не вашей матери, а мне.
Ясные голубые глаза внимательно смотрели на меня.
- Тогда почему вы сказали, что это от матери?
- Я хотел найти вас и подумал, что так смогу заставить вас выбраться из своего убежища.
- Ну, хорошо, вы своего добились. Чего же вы хотите?
- Я хочу вам добра.
- Это смешно. Я вас совершенно не знаю.
- Если позволите, я хотел бы вас заверить, что все будет хорошо, ведь мне за это платят.
- Кто платит?
- Ваш отец.
- А-а, - протянула она и на несколько секунд её взгляд ушел в сторону.
- Ваш отец хочет, чтобы вы вернулись.
- Да, я знаю. Не стоит об этом.
- Извините, я пойду разыщу официантку.
Я пошел к стойке, потом вернулся с кофе и больше не сказал ни слова.
- Так это ваша работа? - спросила она немного погодя. Вам платят за то, что вы возвращаете блудных детей к семейному очагу?