— Да, — усмехнулся Логри. — Черная одежда — это уже чересчур.
Черный цвет — цвет Ангела Судьбы, а Карми в последнее время объявила божество своим хэйо.
Логри бросил еще один взгляд на подарок и ушел. На лестнице он разминулся с Даллик. Та вошла и как зачарованная уставилась на разложенное на кровати платье.
— Я посмотрю, — спросила Даллик, неожиданно оробев. — Можно?
— Конечно, — улыбнулась Карми.
— Интересно, и каково чувствовать себя принцессой…— проговорила Даллик.
— Интересно? — переспросила Карми. — Раздевайся! Что глядишь? Раздевайся, сейчас примеришь…
Когда заявилась Гелати, ходившая за водой, Даллик стояла все еще полуодетая. Карми пристраивала к ее шее богатое ожерелье — настоящий воротник из золотых пластинок. Этот воротник был довольно высок, и Даллик тянула шею, пытаясь избавиться от его давления.
— У них что, шеи длиннее, чем у нас? — спросила она, переводя дыхание.
— Длинная шея — это очень красиво, — отозвалась Карми, возясь с застежками. — Погоди, сейчас эту цепочку освобожу. Вот… Так удобнее?
— Да.
Карми поправила застежку, потом, осмотрев ожерелье придирчивым взглядом, взялась надевать на Даллик тяжелый вышитый лиф.
— Помоги-ка, — бросила она Гелати. Гелати тронула шнуровку.
— Затягивай, — приказала Карми.
— О-ох, — выдохнула Даллик. — Дышать-то как?
— Терпи. Теперь подними руки. — Карми обрушила на нее шелестящее платье.
— Ты правильно надеваешь? — засомневалась Гелати. — Ожерелий же наполовину не будет видно.
— Они должны виднеться через кружево, — ответила Карми. — Все правильно, не беспокойся.
Она взяла кушак из золотой парчи и завязала на поясе узлом «цветок ириса», после этого велела сесть и принялась за волосы.
— Счастье твое, что волосы у тебя короткие, — заметила Карми. — Если бы у тебя волосы были как у меня раньше, пришлось бы часа два укладывать.
— Два часа! — ужаснулась Даллик. Ее волосы доходили до ключиц, но и с ними Карми провозилась довольно долго, пока не пристроила на голову Даллик пять золоченых гребней и налобник с крупными рубинами.
После этого Карми повязала на голову Даллик ажурную шаль, концы шали спустила за спину, скрепив на уровне лопаток золотым диском размером с ладонь. Затем пришла очередь наголовника — шапочки из золотых бусинок: Карми старательно укрепила его на голове Даллик, следя за тем, чтобы на лбу из-под него не выбивалась шаль. В золотые кольца у висков Карми пропустила еще одну шаль — очерчивающую овал лица и подчеркивающую подбородок.
— Теперь шубу? — спросила Гелати.
— Это плащ — керэна, — пояснила Карми.
Керэна сшит по странной моде — в нем сделаны коротенькие, по локоть, широкие рукава.
— Неудобно, — заметила Гелати. — В ветер мороз будет под плащом гулять.
— Какой мороз? — возразила Карми. — Миттауские женщины всегда дома сидят.
После керэна пришел черед вуали. Карми тщательно расправила складки и надела поверх меховую шапочку.
— Боже, — выдохнула Даллик. — А зачем же мы тогда все это золото на голову цепляли?
— Летом поверх вуали вот этот обруч надевают. — Карми показала литую золотую диадему с множеством подвесок.
Даллик скосила глаза на остатки наряда:
— О боги! Неужели все это должно висеть на мне? Карми оглянулась:
— Чертовщина, браслеты забыла. Гелати, придержи вуаль. Тяжелые браслеты сковали руки Даллик от кисти до локтя.
— Ой! — вскрикнула Даллик. — Кожу защемила.
— Извини, сестренка, — проговорила Карми. — А теперь, наконец, покрывало.
Она накинула на Даллик богато вышитое покрывало и отступила в сторону, любуясь делом своих рук.
— Ну как? — заинтересованно спросила Гелати. — Пошевелиться можешь?
Даллик сделала несколько шагов.
— Подумать только, — выговорила она. — Выходит, дамы эту красоту потом поливают.
— Да уж, — согласилась Карми. — До сих пор помню свое свадебное платье. Я в нем самостоятельно двигаться не могла — оно больше меня весило.
— Ужасно, — сказала Даллик. — Всю жизнь быть закованной в этот панцирь… Неудивительно, что тебя после нее к хокарэмской одежде потянуло.
— Как раз нет, — ответила Карми. — Разве ты ничего не слыхала о сургарском стиле?
— Ролнек идет, — воскликнула Гелати, прислушавшись к шагам на лестнице. — Удивим его, а?
Карми и Гелати нырнули за занавеску у кровати. Даллик осталась стоять посреди комнаты. До сих пор с Карми Ролнек обращался свободно, но сейчас, увидев даму, сияющую в солнечном луче богатством украшений и золотом вышивок, немного оробел. Вуаль скрывала лицо, и Ролнек решил, что это Карми.
— Что с тобой, госпожа принцесса? К чему такой блеск?
Из-за занавесок послышалось смешливое прысканье. Ролнек ринулся туда. Гелати и Карми, обнявшись, смеялись друг другу в плечо.
— О-ох, — выговорила Карми. — Стоит девку в золоченые тряпки обрядить — и она уже принцесса… О-ох… — Она рукавом вытерла веселые слезы.
— А это кто ж? — спросил Ролнек.
— А угадай, — предложила Гелати.
— Даллик, Тилина или Крати, — сказал Ролнек, собираясь приподнять вуаль.
— Ну нет, не заглядывай.
— Даллик, — уверенно сказал Ролнек.
— Почему Даллик?
— А Тилина и Крати — во дворе, — показал он в окно. Гелати выглянула:
— И верно. У-у, глазастый, и как тебя обмануть?
— Обманывать? — спросил Ролнек. — Зачем?
— Девочки! — закричала Гелати, высунувшись в окно. — Идите сюда, полюбуйтесь.
— Нет, — сказала Даллик. — Давай лучше я вниз спущусь. Хочется мастеру показаться и Неламе.
— Ты полагаешь, это так просто?
Даллик попробовала приподнять вуаль — покрывало поползло с головы. Гелати придержала покрывало и откинула вуаль назад.
— Ролнек, вперед, — скомандовала она юноше. — Будешь страховать, если Даллик оступится.
Ролнек вышел на лестницу, Даллик двинулась за ним. Стало слышно, как Ролнек отгоняет подозванных девушек:
— Назад, назад, мы уже спускаемся.
Даллик, изображая из себя знатную даму, преувеличенно охала и говорила томным голосом:
— О, неужели эти ступени никогда не окончатся?..
В этот день в замке Ралло царило веселье. Гэнкары откуда-то вытащили паланкин и, усадив в него Даллик, взялись носить его по замку и окрестностям. Все встречные мальчишки кланялись и выпрашивали у «госпожи принцессы» какие-то невероятные милости. Даллик кивала надменно и отвечала: «Я распоряжусь. Напомни, Гелати». Карми, войдя в роль, палкой принялась разгонять зрителей, когда с головы «принцессы» соскользнуло покрывало. Малышня со смехом разбежалась, чтобы, когда приличия будут восстановлены, снова собраться вокруг Даллик и ее свиты.
— Она совсем ребенок, — бормотала Нелама, глядя на поднявшуюся веселую суматоху.
Логри понял, кого Нелама имеет в виду.
— Она и есть ребенок, — отозвался он. — Балованный ребенок. Ей слишком многое разрешалось в доме Руттула. Правда, жизнь ее немножко побила в этом году… Но она быстро придет в себя.
Нелама смотрела на бывшую сургарскую принцессу и думала о том, что сегодня у нее хороший смех, идущий от души. А раньше, сколько видела ее Нелама, девочка улыбалась редко, да и сама улыбка ее была неприятной, недоброй.
— Отпусти ее на праздник Кавили, — сказала Нелама. — Зачем ей сидеть в замке?
Логри демонстративно поморщился. Неламе слишком приглянулась эта сургарская девчонка. Нелама ее жалеет. А нужна ли Карми жалость?
Глава 15
О прибытии Стенхе Логри узнал до его появления, правда гонец с сообщением не намного опередил хокарэма сургарской принцессы. Стенхе передвигался по Майяру с необычной для ею лет прытью. А был он уже немолод, и силы оставили его, когда Логри пришел к своему брату, отдыхающему после дороги.
— Что-то ты, приятель мой, плохо выглядишь… — проговорил Логри. Стенхе в ответ выругался, и это тоже было признаком его плохого самочувствия. Жизнь в Сургаре разнежила его, и события последнего года оказались слишком тяжелой ношей.