Поэтому печей было две. И с обеими Юияль могла, в случае чего, справиться самостоятельно. Вот и сейчас, заварив для себя и для мужа ароматный чиар и не забыв положить коту полную миску обещанного карне, она сидела в ожидании Бухтияра на высокой скамье, совсем не по-аристократически положив локти на стол и обхватив обеими ладонями большую чашку с напитком. На противоположной части стола неуклюже пристроился старый фонограф. Женщина не только самолично разыскала устройство в кладовке, но и протёрла пыль и подготовила к работе, заменив выдохшийся аритовый накопитель на новый. Оставалось лишь вставить цилиндр с записью.
Горничную, выскочившую вместе с хозяйкой на шум, Юияль ещё раньше предусмотрительно отослала со строгим наказом не появляться на глаза, пока не позовут. То же касалось и остальных слуг, включая повара.
Предстоящий разговор не для посторонних ушей, и кухня, располагающаяся наособицу, вполне подходила для того, чтобы побеседовать с глазу на глаз. К тому же все технические новинки находились в гостиной и жилых комнатах, и чтобы подслушать беседу Бухтияра с женой, требовалось подкрасться и приложить ухо к полуоткрытой двери. В присутствии Темурфа сделать это незаметно не удалось бы никому.
Купец, ощущающий себя после горячей ванны заново родившимся, устроился на скамье рядом с женой, с благодарностью приняв кружку дымящегося чиара.
История его самого оказалась до смешного короткой. Отдал цветок на сохранение. Нет, не уничтожил, но приносить обратно не собирается. Да, есть проблемы на работе, возможно серьёзные, понадобится дополнительное расследование. Нет, он хочет наладить отношения, но не знает, как это сделать, да и с обручальными браслетами неспроста всё вышло так… нескладно.
Юияль испытующе поглядела на Бухтияра. Несмотря на короткий и сбивчивый рассказ, полный недомолвок, да и без извинений, как таковых, решение дать мужу второй шанс оказалось принято женщиной почти мгновенно.
— Что ж… похоже, ты действительно сделал всё, что мог. Настала моя очередь поведать о случае, что произошёл незадолго до нашего с тобой знакомства, одиннадцать лет назад. Помнишь Фелима, моего троюродного кузена? Рыжеволосый, с аккуратными усиками. Он ещё приходил при тебе несколько раз, в надежде вернуть благосклонность отца… и мою.
Бухтияр помнил. Как и своё негодование, вспыхнувшее, когда этот холёный тип впервые потянулся губами к руке девушки. Именно тогда он ясно и отчётливо осознал свои чувства по отношению к дочери нанимателя.
— Так вот, Бухтик, он действительно мог стать моим мужем вместо тебя. Отец ему благоволил. Представительный и учтивый молодой человек, сообразительный, в меру начитанный, одевался по моде и вёл себя безукоризненно. Пусть и родственник, но настолько дальний, что препятствием для брака это бы не явилось, скорее, наоборот — всё имущество оставалось в семье, и отцу не пришлось бы думать, кому передать управление предприятием. Женщина во главе семейного дела — это неслыханно, сам понимаешь. Да и я сама ничего против тогда не имела. Ну, пусть в поэзии Фелим не сильно разбирался, зато слушал с энтузиазмом. И ни единым словом или жестом не давал понять, что всё это ему неинтересно.
— До тех пор, пока однажды мне не удалось подслушать его разговор с… — тут женщина сделала паузу, и, покраснев, продолжила: — с любовником.
Бухтияр, как раз в этот момент сделавший большой глоток, чуть не поперхнулся чиаром. Не то, чтобы это было из ряда вон выходящим, он слышал о том, что некоторые молодые люди предпочитают интимную компанию людей одного с ними пола. Но если такое и обсуждалось, то в очень узком кругу, к которому сам торговец отношения не имел. А Юияль, похоже, была всерьёз смущена, если до сих пор не могла свободно об этом говорить.
— Но, — Бухтияр попытался приободрить жену, — какая теперь разница? Он никак не сможет навредить твоей… нашей репутации, предпочтения твоего рутрова кузена в постели — его личное собачье дело. Да и это уже в прошлом, если вспоминать тяжело, можешь больше ничего не рассказывать.