Когда купец в обнимку с растением добрался до ажурных врат, на Сумеречной улице не было ни души. Петли даже не скрипнули; кованое железо отталкивало дождевые капли как заговорённое. Трусцой пробежав по мокрой дорожке, Бухтияр ухватился за дверное кольцо, но не успел постучать, как дверь приоткрылась. Ровно настолько, чтобы пройти одному человеку с цветочным “горшком”.
Купец шмыгнул носом, — дождь и босая нога не способствовали укреплению здоровья, — и крепко прижал к себе сапог, переступая порог.
И вздрогнул от неожиданности, когда дверь за его спиной мгновенно захлопнулась, а чей-то приятный голос произнёс с лёгкой хрипотцой:
— Я смотрю, вы не с пустыми руками. Будьте так любезны, поставьте ваш ценный груз вон на тот столик, пока Э́мили проводит вас в ванную комнату на первом этаже. Чистые гостевые туфли получите, как приведёте себя в порядок. Второй сапог можете снять прямо здесь, всё равно уже наследили.
Купец резко обернулся, собираясь возмутиться столь бесцеремонным приёмом, но никого перед собой не увидел. Лишь в центре двери тускло светилось зеркальное окошко, словно подёрнутое туманом, в котором отражалась уменьшенная копия прихожей. А голос, похоже, доносился из медной воронки слуховой трубки, спиралью закручивающейся к потолку.
— Вы так удивлены, словно в первый раз сталкиваетесь с румороско́пом. Или вас заинтересовал видофо́н? Сударь, вы же живёте неподалёку от столицы, Сантерра не настолько отстала от прогресса, — в интонациях невидимого собеседника послышалась лёгкая укоризна.
— Да к тому же, судя по крою кафтана, вы купец. Гильдия Специй и пряностей?
Бухтияр медленно кивнул, уставившись на собственное перевёрнутое изображение в зеркале на двери.
— Жду в кабинете на втором этаже. Эмили вас отведёт. Не забудьте оставить растение там, где я указал. Будете уходить — заберёте.
Не осмелившись возразить, купец пристроил свою ценную ношу на столик, стащил с правой ноги насквозь промокший сапог и огляделся в поисках проводника. Невысокая женщина в накрахмаленном чепце и полосатом переднике тенью проскользнула вдоль стены и жестом предложила проследовать за ней. Из-под чепца выбивалась прядь светло-золотых волос, солнечным зайчиком сияя в тусклом освещении.
— Вам сюда, сударь. Я подожду снаружи. Только постарайтесь не очень задерживаться, иначе он может о вас… забыть.
Спустя четверть часа чистого гостя с ещё влажными, но уже аккуратно зачёсанными на лысину волосами проводили в кабинет. Винтовая лестница сделала несколько крутых поворотов, сбивающих с толку, и Бухтияру отчего-то показалось, что место, куда его ведут, находится за пределами дома или куда выше обещанного второго этажа.
Плотные массивные двери из светлого бука даже не скрипнули, когда Эмили, постучавшись и дождавшись лаконичного "входите", потянула на себя ручку в форме головы льва.
Плотные бордовые шторы оказались наглухо задёрнуты, и купец испытал невольный приступ разочарования: подтвердить или опровергнуть догадки насчёт этажа не вышло. Впрочем, его вниманием почти сразу же завладел хозяин кабинета, сидящий за хорошо освещённым письменным столом. На столе перед ним стояла бронзовая табличка с гравировкой. Надпись гласила "Аруна". Одно только имя, даже без родовой фамилии, но оно идеально подходило владельцу.
Тёмно-зелёные глаза с карей каёмкой смотрели пристально и цепко, чуть вьющиеся каштановые волосы, перехваченные налобной повязкой, не мешали рассмотреть черты лица: прямой нос, чётко очерченные губы и лёгкие, едва заметные морщинки в уголках глаз.
На очелье, вместо привычного для знати драгоценного камня или камеи, виднелись пустые лапки крепления, словно какое-то ценное украшение размером с серебряный руу́р забыли вернуть на место после чистки у ювелира. Шейный платок небрежно ослаблен, но воротник рубашки, несмотря на поздний час, сиял накрахмаленной белизной, как если бы его обладатель только что сменил одежду.