Мейдж хотела было возразить, что в этом мире ни в чём и ни в ком нельзя быть быть уверенным, но вместо этого поняла, что больше не хочет спорить и отстаивать свою правоту. Она устала. Устала скрывать страхи за маской силы. Устала решать вопросы других людей и прятаться от прошлого. Устала жить не своей жизнью.
Она потянула за кончики завязок чепца, стянула его с головы и подошла к столу Аруны совсем близко. Повернулась спиной и показала затылок, приподняв волну густых чёрных волос, чуть тронутых сединой у висков. Скрытый тёмными прядями, контур лотоса был почти незаметен на смуглой коже с желтоватым оттенком. Такой цвет кожи встречался у кочевых народов, проживающих вдоль границы реки времени Ора, у дикарей из Пустошей и у полукровок, родившихся от редких браков жителей королевства и подданных империи Индоррат. Но татуировка знатного имперского рода безошибочно говорила о чистоте крове его обладательницы. Вернув чепец на место, Мейдж уселась на стоящий перед столом стул с изогнутой спинкой, словно специально рассчитанной под её невысокий рост, положила руки на колени и принялась рассказывать.
— Моё настоящее имя — Ки Рей Лянь. Я родилась в самом сердце империи Индоррат, благословенном предками Джайсуре. Род Благородного Царственного Лотоса веками преданно служил при дворе императора. Мой отец, господин Рю, после смерти матери окружил меня любовью и заботой, ни в чём не отказывая. Но и спрашивал по всей строгости, ибо долг хранителей Нефритового зала нельзя передать другим кланам, и отказаться от него тоже нельзя. Но одним злополучным, когда в нашем доме появился чужеземец, всё рухнуло.
Госпожа Лянь осеклась и затихла, пытаясь справиться со слезами, комом засевшими в горле. Аруна поднял миниатюрный бронзовый раструб, висевший на витом шнурке с правой стороны стола, и проговорил в трубку:
— Эмили, будь так любезна, принеси для гостьи жасминовый чай. Не очень горячий, чтобы можно было пить сразу. Фарфоровый сервиз с фениксами вполне подойдёт. Сахар не нужен, она предпочитает сладкие цветочные лепестки, ты как раз вчера заказала новую банку. Или это будет завтра? Впрочем, неважно. У тебя они есть.
Он терпеливо дождался, пока пожилая экономка внесёт поднос и расставит перед гостьей чайник, пиалу с блюдцем, расписанные изящными белыми птицами на зелёном фоне, и несколько вазочек с полупрозрачными разноцветными лепестками. Гостья сделала глоток, обхватила пиалу двумя ладонями, согреваясь мягким теплом, глубоко вздохнула и продолжила. Теперь уже без эмоций.
— Я не знаю, откуда вам это известно, но наш клан и впрямь являлся хранителем белой нефритовой маски Феникса. Той, что позволяла императорам веками не прерывать род в случае внезапной смерти единственного наследника. Ритуал Божественного Наследования переносил сознание, манар и душу императора в новое тело, но было три непреложных ограничения: император находится при смерти и не имеет прямых наследников, обе стороны согласны на перенос, а маску может использовать лишь тот, в ком течёт кровь императора.
— Ритуал Наследования ведь был не единственным, как я помню? — несколько отстранённо уточнил Аруна. Он снял с головы очелье, взлохматив каштановые кудри, и теперь сосредоточенно пристраивал к налобной ленте часы, стрелки которых не двигались.
— Всё так, — вздохнула госпожа Лянь, допивая чай и без стука ставя пиалу обратно на блюдце. Она потянулась за розовым лепестком, положила в рот и прикрыла глаза, наслаждаясь вкусом. Затем продолжила:
— Был ещё один ритуал, Повелительного Обмена. В этом случае двое могли поменяться местами и без согласия одной из сторон. Но для этого нужны Звёзды Предтеч, спрятанные среди прочих сокровищ под видом старинных имперских монет. Кто догадается, что тринадцать золотых дороже целого сундука нефритовых дисков? Разве что тот, кто знает о ритуале. Из тринадцати Звёзд девять было утрачено ещё до моего рождения. Отец не говорил, почему они пропали. Но он всю жизнь, сколько я его помню, пытался их разыскать. В день своей смерти он встретился с чужеземцем с моноклем.
— С тёмными волосами и короткой бородкой? — уточнил Аруна.
— Да! Но откуда вы знаете? — изумилась гостья.
— Я не знаю, я вижу. С некоторой долей вероятности. Впрочем, она в любой момент может измениться, даже в линии прошлого. Но не стоит отвлекаться, продолжайте, госпожа Лянь.
— О чём они говорили, я не знаю. Но после ухода чужеземца отец закрылся в Нефритовом зале, а, когда я пробралась туда через потайной ход, был уже мёртв. На лице маска белого феникса, а в ладонях зажаты четыре Звезды. Мне было всего пятнадцать. И было страшно. На шестнадцатый день моего рождения отец обещал показать ритуальную книгу, но не успел этого сделать. Я нашла книгу сама, отыскала запись и прочитала, что наказанием за незаконное использование маски является смертная казнь в трёх поколениях. В жилах отца не текла кровь императора, и он надел маску. Я не хотела умирать, но в империи мне не было спасения. Маска, монеты, деньги — я не знала, как и когда я ухитрилась всё это собрать и незаметно выскользнуть из дома, прежде чем тело отца обнаружили. Меня словно что-то вело, направляя к границе. Я добралась до странствующих берегов реки Ора. И там встретила свою спасительницу. Дочь песков времени, несомая ветром перемен, она так же, как и я, бежала через границу. Мы разделили один опасный путь на двоих. Не по мосту Унар, нет. Имперская таможня ни за что не пропустит преступницу в розыске. А в том, что вести уже разнеслись по всем проходам, сомнений не было. Я хотела надёжно замести следы, и мне это удалось. А Райне… Райна погибла вместо меня. Но я не знала, что забираю её удачу себе!