Аруна вздохнул:
— Линии судеб могут быть запутаны, вероятности поменяны местами или разорваны. Но судьба каждого определяется кармой, манаром и предназначением. Не ты решила своровать чужую удачу, а та, за чью смерть ты винишь себя до сих пор, выбрала спасти тебя вместо себя. Но развилка, на которой ты это поймёшь, ещё не скоро.
Он протянул руку к чайнику, налил ещё одну пиалу ароматного жасминового чая и протянул гостье. Та продолжила:
— Я оставила тело Райны пескам времени, но сделала из глины слепок её лица. Чтобы помнить и не забывать. Искусные мастера изготовили по этому слепку посмертную маску, которую я везде носила с собой в погребальном ящичке. А за ней прятала маску белого Феникса. Нанеся грим и притворяясь старушкой-паломницей, я три года я скиталась по городам королевства, выбирая место, где смогу провести остаток дней. И остановилась на Сантерре. Здесь спокойно. И тепло. А солнечные лучи напоминают мне о горячем и знойном Джайсуре. Мне было восемнадцать, когда я смыла морщины, сняла накладной горб и пришла в "Затейницу Джеймисин" как есть. Не работать ночной пташкой, нет. Я предложила владелице вывести её заведение на совершенно новый уровень. У меня были знания о лучших домах гейр Индоррата. Была красивая внешность. И были деньги. Жемчужины доа, которые я унесла из отцовской сокровищницы, в королевстве ценились в два раза дороже, а за годы скитаний я научилась их обменивать так, чтобы не вызывать подозрения. Спустя пять лет после того, как мы стали лучшим заведением города, Ирма начала угасать. И перед тем, как тихо скончаться, назначила меня своей наследницей. Так я и стала Мейдж Сирил. Вела почти благопристойную жизнь. Раз в год отдавала память погибшей подруге в храме Индры, куда отнесла на сохранение погребальный ящичек с масками. Проще незаметно спрятать дерево в лесу, чем трястись над тайником, привлекая внимание. Если бы только неэтот рутров ворюга!
Аруна надел на голову очелье с часами, постучал по цифертблату кончиками пальцев и нахмурился. Судя по всему, что-то в словах гостьи его не устроило, и он переспросил:
— Кто ты? И чего именно боишься? Если Мейдж Сирил, которая просто хочет вернуться к жизни хозяйки богатого борделя, можешь забирать украшения и уходить. Если госпожа Лянь, которая хочет исполнить свой долг, то шанс свернуть на нужную развилку вероятностей ещё есть.
Гостья поставила пустую пиалу на стол и выпрямилось. Что-то в её облике изменилось, делая чётче проявления благородных кровей.
— Я почти забыла о том, кем являюсь. Но теперь вспомнила. Ки Рей Лянь, дочь Рю Ляня и хранительница маски белого феникса. И я боюсь, что монеты и маску украл тот, кто знает о ритуале Повелительного обмена и сможет им воспользоваться.
Стрелки на часах очелья вздрогнули и сдвинулись на отметку полуночи. А сам Аруна выдохнул с едва заметным облегчением и ответил:
— Хорошо. Развилка первопричины пройдена, нужная вероятность установлена. Если всё пройдёт, как и должно быть, завтра мы встретимся снова. А пока можешь идти отдыхать.
Он подтолкнул к гостье один из золотых имперских кругляшков со словами:
— Забирай, пригодится. Но как выйдет срок, надо будет вернуть.
И, хлопнув себя по лбу, продолжил:
— Ах, да, если монета сработает, то спустя сутки может понадобится и это…
Аруна снова вызвонил экономку и попросил её принести универсальный антидот. А заодно убрать со стола и проводить "госпожу Лянь".
Эмили протянула гостье бутылочку из тёмно-зелёного стекла вместе с инструкцией, привязанной на ярлычке у горлышка. Упаковала в принесённые с собой мешочки украшения со стола и вручила госпоже со словами: