Неловкую тишину нарушил словоохотливый храмовый служка, успевший вернуться.
— О, знак целителей! Вы тоже недавно из лечебницы? Туда сейчас как раз двое наших жрецов пошли, никак новенького не получается усмирить, буйствует. Сошёл с ума и всё твердит, что он — Бартоломео Рицхе, единственный сын нашего градоначальника! Как будто все вокруг слепые и не видят, кто есть кто. Они же совершенно друг на друга непохожи!
Он вгляделся в женщину и обрадованно воскликнул:
— Ой, госпожа, а ведь я вас помню! Вижу, вам уже стало гораздо лучше!
Он подошёл к госпоже Лянь поближе и, понизив голос, доверительно посоветовал:
— Но знаете, может, вам тоже стоит обратиться к нашим жрецам? Ну, за очищением там, или благословением. Вон, тот бедолага, что вообразил себя господином Рицхе, недавно тревожил покой мёртвых. Совсем как и вы тогда. А вдруг это проклятие покойников?
Госпожа Лянь всплеснула руками:
— Ой! Да вы всё придумываете, чтобы меня напугать! Думаете, я вам поверю?
Служка оскорбился. Он подошёл к дальней стене и указал на одну из ячеек в нижнем ряду:
— Вот! Прямо перед закрытием! Я заглянул проверить, все ли ушли, а он стоит перед ней на коленях и держит в руках маску, да ещё озирается, как тать последний. Только я ему собрался высказать всё, что думаю, как сзади кааак громыхнёт! В храм пробрался какой-то уличный кошак и уронил чашу для подаяния. Ну я, само собой, кинулся прогонять кота и собирать монеты. А когда вернулся — его и след простыл! Так вот почему я и советую, сходите к жрецам, госпожа. И перестаньте беспокоить покойников, добром оно не кончится.
— А вы уверены, что это был именно тот самый сумасшедший?
— Обижаете, госпожа. У меня память на лица отменная. Да и чутьё тоже. Но вы что-то совсем побледнели, неужто и впрямь плохо становится? Сами до лечебницы дойдёте, или кабус вызвать? Вход то совсем рядом, но надо ещё площадь обогнуть, а снаружи жара неимоверная.
Госпожа слабо кивнула, обмахиваясь краем накидки, и сунула в руку служке серебряный руур.
Тот кинулся вверх по ступенькам:
— Я мигом обернусь! А вы присядьте пока, скамейка как раз свободная. А то не дай Индра, опять в обморок свалитесь, как в тот раз.
Кестрель тут же метнулся к указанной служкой ячейке, в два счёта вскрыл замок и вытащил ящик. Под обычной погребальной маской и впрямь обнаружилась вторая! Но на гладкой белой поверхности темнели три рисунка: птица, корона и обелиск.
Кэйто хотел было попробовать стереть один из них, но сработала интуиция, и он отдёрнул руку за секунду до того, как услышал:
— Круг замкнуть должен тот, кто его нарушил.
Аруна поднялся со скамьи, подошёл к замершей в нерешительности госпоже Лянь и подтолкнул её вперёд.
Та потянулась к маске, осторожно взяла её в руки и едва подавила вскрик. Глаза женщины расширились от изумления, она вытянулась во весь рост и прижала маску к груди. Негромко звякнули бубенцы накидки, и рисунок лотоса на затылке под волосами налился светом и засиял, отразившись под ногами круглой световой печатью, разорванной с одного краю. По краям печати проявилось тринадцать кружков, в трёх из которых светились силуэты птицы, обелиска и короны.
Сначала закрылась трещина в круге. Затем начал выцветать, пропадая, контур птицы на световой печати. А вслед за ним исчезало и тёмное пятно с поверхности маски.
Но госпожа Лянь всё же не выдержала напряжения. И рухнула в обморок прямо на руки Кэйто, продолжая крепко сжимать маску.
Аруна осторожно потянул накидку с плеч женщин, обернул ей свою руку, точно перчаткой, и осторожно высвободил маску из хватки госпожи Лянь. В несколько слоёв, как в кокон, замотал добычу и сунул себя за пазуху, расправив складки пышного шейного платка.
Кэйто, переложив госпожу Лянь на скамью, едва успел вернуть погребальный ящичек обратно на своё место в ячейку.
Служка, устало утирая пот со лба, спустился вниз, по пути жалуясь:
— Ну как назло, ни одного кабуса! Всю площадь оббегал, даже на соседние улицы заглянул. Еле нашёл!
При виде лежавшей на скамье госпожи Лянь всплеснул руками:
— Что, опять?! А я предупреждал! Покойники, они такие! Господин, вы поможете мне перенести даму? Я один не справлюсь.
Кэйто кивнул, легко подхватил госпожу Лянь на руки и понёс к выходу.