И лишь теперь заметил старинные часы с синим пером, прикреплённые к очелью собеседника. Стрелки застыли на отметке полуночи, хотя та давно уже миновала.
— У в-в-вас там… в-в-время н-н-н-не…
— Неправильное, хочешь сказать? Отнюдь.
Чашка бесшумно коснулась блюдца, а длинные изящные пальцы очертили полукруг по льняной скатерти брусничного цвета и небрежным движением поправили повязку, попутно откинув со лба каштановую прядь волос.
— Они всего лишь зафиксировали первый импульс. Первопричину события. Осталось вычислить допустимую Форму вмешательства. И понять Суть сдвига вероятностей.
— А когда вы успели их вставить? У вас же ничего не было в руках, когда мы выходили, да и тогда, в кабинете, тоже, — заикание купца пропало столь же внезапно, как и появилось. Непривычные термины скользнули мимо сознания Бухтияра, не задержавшись, оставив на поверхности лишь простой и очевидный вопрос о часах.
— Карманы моего плаща ты тоже… осмотрел? — Аруна насмешливо изогнул бровь и продолжил: — Да брось! На самом деле, спросить ты хотел совсем об ином. Вряд ли тебя интересует механизм работы моего маленького временного помощника. Равно как и то, когда именно я им воспользовался. Но — увы, с вопросами придётся подождать, пока мы с тобой не вычислим два оставшихся ключа. Что касается оплаты, как придёт время, сам поймёшь, что следует отдать. С такого, как ты сейчас, брать нечего и незачем.
Пухленькая подавальщица принесла поднос с двумя такими же сдобными, как и она сама, булочками; в отдельной вазочке прозрачным янтарём переливался первый летний мёд, чуть колыхаясь от движения ложки.
— Донниковый, с последней поставки?
В ответ на вопрос девица утвердительно покачала головой и шустро составила на стол вазочку и тарелку с булочками. Но не успела отойти, как Аруна поймал её за локоть и указал пальцем на крайнюю сдобу:
— Забери. Эту пекла Диа́р Шад. А я уже предупреждал, что не потерплю немытых рук и дурного настроения.
На взгляд купца, обе булочки выглядели совершенно одинаково. И пахли просто одуряюще, особенно для человека, который почти с самого утра ничего не ел. Он с сожалением проводил взглядом уплывающий на кухню сдобный кругляшок и сглотнул слюну. И едва не пропустил вопрос, заданный вполголоса:
— Зачем же ты пришёл ко мне, Бухтияр? Время шестого цветения наступает почти мгновенно за пятым. Мало кто успевает остановиться и задуматься. Почему ты пришёл именно ко мне?
Сеймур сморгнул и посмотрел вниз, под стол. На сапоги, разношенные под чужую ногу. На мокрые следы, оставшиеся на полу. И сказал совсем не то, что собирался вначале:
— Я просто хотел снова увидеть её улыбку.
Секундная стрелка на миниатюрных часах очелья вздрогнула и пришла в движение.
1.2. Шкатулка с секретом
Дождь прекратился, на улице веяло сырой прохладой. Двое мужчин шагали по влажно поблёскивающей мостовой к докам, неторопливо беседуя. В основном говорил высокий, в плотном тёплом плаще. Его полноватый спутник зябко ёжился в кафтане и отвечал угрюмо и коротко, исподволь завидуя собеседнику, а если быть точным — его плащу.
— … итак, горшок с семечком подарили на агатовую годовщину свадьбы, с чем тебя и поздравляю: семь лет совместной жизни — это уже немало, а вы после такого подарочка ещё четыре года ухитрились продержаться без особых скандалов. Кто именно тебя так осчастливил, ты, разумеется, не знаешь. И то, что совсем незадолго до этого ты получил столь желанный для многих статус Королевского поставщика, тоже совершенно случайное совпадение, правильно я тебя понял?
Бухтияр кивнул. У него першило в носу, хотелось выпить чего-нибудь горячительного, завернуться в тёплые одеяла и, наконец, заснуть. О цветке, оставшемся в заложниках в странном доме аристократа, он предпочитал не думать. Словно что-то выталкивало из его головы все мысли об изменчивой красотке диаболике.
Когда они пересекали площадь Всех Святых, от стены храма Рутры отделилась тень и, крадучись, проследовала за ними вплоть до спуска к причалу. Купец продолжал плестись нога за ногу, уже почти жалея, что обратился к эксцентричному аристократу за помощью. Аруна же напрягся, словно почувствовав слежку, пару раз рука его коснулась рукояти лучевого пистолета в кармане непромокаемого плаща, желая убедиться, что тот на месте.
Тёмные волны лениво плескались о борта сонно покачивающихся речных кораблей, облизывали прохладными языками сваи причала. Городской стражник, сидящий на бочонке, как бы случайно притулившемся на неосвещённом пятачке между лантернами, внимательно осмотрел двух неурочных гостей, сплюнул сквозь зубы на умытые дождём доски пирса и продолжил жевать запрещённую смолку. Что-то во внешности аристократа подсказало ему не вмешиваться. Пусть охранник судна, к которому они направляются, разбирается сам. Тень, следующая по пятам за странной парочкой, осталась незамеченной.