— А с другой стороны, — сказал я Марьяне, — мне показалось, что беседа продолжалась двадцать минут. Передо мной, таким образом, встала проблема, которую не знал, как решить: заставившая меня немного поволноваться встреча длилась около часа, но мне показалось, что двадцать минут, а рассказать о ней я сумел лишь за два с чем-то часа, хотя все знают, что обычно происходит наоборот: мы пересказываем чьи-нибудь слова гораздо быстрее, чем они были произнесены.
— Да уж, еще одна загадка, — улыбнулась Марьяна и обняла меня, чтобы поскорее утешить и вернуть мне уверенность в себе.
Статья, которую я нашел в Интернете, примерно повторяла то, что Шошана Стивенс говорила и мне о различных состояниях психики. Разве что изложение было гораздо более красочным, приправленным метафорами и в целом выглядело довольно занятным. Но едва я прочитал ее — тотчас подумал о своем «картографическом», «сибирском» сне, поэтому статью распечатал и дал почитать Марьяне. Там тоже речь шла о путешествии к истокам реки сквозь неведомые земли, однако имелась в виду внутренняя, скрытая от посторонних и даже собственных глаз география души. В статье упоминался также вертикальный «нырок» вглубь себя, посредством которого можно доплыть сквозь толщу подсознания до укромной области «предсознания», где, предположительно, покоятся воспоминания о прошлых жизнях. «Добравшись однажды туда, — писала Шошана Стивенс, — вы откроете, возможно, самую сокровенную часть своего существа: там, в сердцевине лабиринта воспоминаний, сновидений, образов, слов и других элементов души, клубится невероятно густое, запутанное сплетение прожитых вами жизней. Такое путешествие доступно лишь исключительно редким людям. Впрочем, это и к лучшему, что такого рода экспедиции малодоступны широкому кругу, ведь не каждый человек обладает достаточно устойчивой психикой (…)».
Статья была большая, на ту же тему рассуждали другие авторы, но дальше я не читал.
Что до нашей беседы с Шошаной Стивенс — мы, конечно, не закончили на том месте, где она сообщила, что найденный ею в норе человек был моим отцом. Важной для себя ту встречу с Шериданом Шенном она считала прежде всего потому, что именно тогда поняла, что обладает не совсем такими способностями, как привыкла думать. Прежде она верила, что вступает в общение с духами во время любительских сеансов спиритизма, хотя на самом деле это были довольно банальные, по ее словам, примеры телепатии либо предвидения, более или менее осознанного, причем достаточно успешные, раз уж до сих пор множество людей обращается к ней за консультацией по этому поводу. Благодаря Шеридану Шенну ей открылось, что она действительно способна общаться с духами — с «бестелесными сознаниями», как она их назвала. Однако талант этот находился еще в зачаточном состоянии, понадобились долгие годы, чтобы развить его с помощью интенсивной работы над собой, невероятных экспериментов под руководством неназванных «мастеров», длительных добровольных заточений вне мирской суеты, грандиозных озарений (их содержания я не узнал, она ограничилась фразой: «Мир живет по своим законам, но это не законы науки и логики»), У нее развился и другой талант — они оба, по ее мнению, взаимосвязаны: способность читать как раскрытую книгу (я немного преувеличиваю) предыдущие жизни духов, с которыми она вступает в коммуникацию. Тут я, конечно, всего лишь вкратце передаю, что мне поведала Шошана Стивенс.