— Вы правы, — сказала Шошана Стивенс. — Эти явления существуют прямо перед глазами почти у каждого, но никто их не замечает — или не хочет замечать.
— Мне показалось также, — продолжил я, присаживаясь, — что предсказания, полученные там (некоторые из них, впрочем, потом оказались неверными), равно как сведения, касающиеся того или другого отсутствовавшего человека, были проявлением бессознательной телепатии, а может быть — расширенного осознания текущего момента, частью которого стало ближайшее будущее. Не знаю, понятно ли говорю…
— Да что вы, — сказала Шошана Стивенс, — все совершенно правильно.
— Ну прямо школьная учительница, — прокомментировала Марьяна. Мой рассказ ее не очень-то удивил, но она продолжала внимательно слушать, прихлебывая чай из чашки.
— Вот, — поддакнул я, — так и есть: она походила на школьную учительницу из нашего детства — одновременно добрую и строгую, любезную и, немножко, серую. Моя первая учительница в школе была как раз такой.
— Если хорошенько все взвесить, — добавил я, — мне хотелось бы думать, что реальность глубже, чем нам говорят органы чувств. Иногда мне самому интересно поразмышлять об этих вещах. Поэтому меня вовсе не «напрягает», когда вы говорите мне о розыске умерших, мадам Стивенс. Уже сказал вам, жду продолжения. Жду, что объясните, зачем сюда пришли. Например, что вы понимаете под «следами» исчезнувших особ?
Она поставила чашку.
— Имеется в виду, что умершие не исчезают, как вам это представляется. Жить не так уж просто, сами знаете, месье Трамонти. Вот и смерть тоже не так проста. Возьмите, к примеру, вашего отца.
Я не отрываясь смотрел ей в глаза. Она отвечала тем же.
Глава 5
Странно безмятежный разговор
(II. Живые и мертвые)
— Ну вот, к сути дела, — сказала Марьяна.
— Ваш отец, — продолжила Шошана Стивенс, — когда мы встретились, я еще ничего не знала про него. Лишь потом я поняла, что он уже существовал. И поскольку на сегодняшний день вы последний из всей той родни, которая могла бы… Но сейчас не об этом, вы уж простите, — добавила она, покраснев, как школьница. — Начну заново.
Она налила себе в стакан еще воды.
— Попробую обрисовать положение вещей как можно проще, месье Трамонти, но при этом как можно яснее. Видите ли, в результате смерти тело и сознание исчезают не в одно и то же время. Грубо говоря, причем правда очень грубо, — сказала она, сделав легкий жест рукой, как бы извиняясь за такую неточность, — некоторое время — не слишком большое — умершие еще живут среди живых. Полагаю, именно это состояние тибетские буддисты называют «бардо». Превосходная догадка.
— Школьная учительница, — снова сказала Марьяна.
— Это сознание может затем слиться с другими телами, но только при необходимости, — продолжала Шошана Стивенс, — потом освободиться от них, и так далее. Да, нельзя сказать, что это происходит со всеми или всегда одинаково. Но обычно окончательная смерть наступает лишь после ряда последовательных вселений-выселений сознания. Кстати, не придавайте тут привычного значения слову «последовательно»: для мертвых и для живых время течет совершенно по-разному. Понятно говорю? — спросила она.
— В общем, да, — ответил я.
— Вся эта дребедень, — сказал я Марьяне, — показалась мне довольно смешной, но я позволил ей продолжить.
— Мне тоже, — сказала Марьяна, — но пусть уж рассказывает дальше.
— Вот так, месье Трамонти. Чтобы ввести вас в курс дела, должна для начала сказать, что мир населен не только мертвыми — вы не поверите, их неисчислимо больше, чем живых, — но также бывшими мертвыми, которые, видимо, сами не знают, что были такими.
Представив себя со стороны, я увидел, как мое лицо исказилось непривычной для меня гримасой, которую могла бы нарисовать внезапная головная боль. Однако на вываленную передо мной кучу совершенно бредовой информации отреагировали только мои лицевые мускулы. Возможно, эта Шошана Стивенс просто-напросто сумасшедшая. Но не произнес ни слова. Позволил себе лишь легкую гримасу.
— Уложить в голове столько всего зараз нелегко, — сказала вдруг Шошана Стивенс. — Но вы, кажется, не очень-то удивлены. Все это вы знали и раньше?
Я налил себе стакан воды, выпил его одним махом и поставил на место, отрицательно покачав при этом головой. Что мог я знать обо всем этом?
Шошана Стивенс рассматривала мыски своих туфель на низком каблуке.