Не имело значения, что он был самим дьяволом.
Он будет моим.
Я знала, что подцепила его на крючок. В противном случае он бы вообще не позволил мне присоединиться к цирку. Он не хотел бы, чтобы его тень следила за каждым моим шагом. Он не был бы таким собственником, выкалывая глаза работникам труппы только для того, чтобы я не была последней, кого они когда-либо видели.
И он бы не стоял там, выглядя таким очарованным таким простым зрелищем, как я принимаю ванну.
Ага. Я обвела его вокруг своих рогов. Все, что мне нужно было сделать, это заключить сделку.
— Когда ты будешь лучше контролировать свою истинную форму, ты пометишь меня?
Брови инспектора манежа взлетели вверх от моей внезапной вспышки. Признаюсь, это был смелый вопрос. Но мне все равно. Все хорошее в моей жизни сейчас происходило потому, что я этого требовала. Если бы просто ждала, пока что-нибудь произойдет, я бы все еще жила в своем «Фольксвагене», ползая по грязным стоянкам грузовиков в поисках следующей подпитки.
— Возможно.
— Возможно? Что черт возьми, это значит?
— Даже если я покормлюсь и смогу лучше контролировать свой голод, это не значит, что ты сможешь меня пережить.
Я погрузилась глубже в ванну, пока линия воды не дошла до моего подбородка. Скорчила притворное надутое лицо сквозь горы пузырей.
— Я пережила огонь Демона, сохранившего истинную форму. Его огонь меня совсем не обжег.
Тень задумчиво кивнул.
— Это потому, что теперь я верю, что вы истинная пара. Раньше я только предполагал, но после того, как увидел, что произошло в шатре часовни… Теперь этого нельзя отрицать.
— Что именно значит истинная пара?
— Просто вы биологически более совместимы, чем любой другой партнер. Это не значит, что у вас с ним не может быть других меток и партнеров, просто связь, которую вы разделяете, будет гораздо более чувствительной. Как только вы станете носить метки друг друга, вы будете связаны с ним на гораздо более интимном уровне. И это навсегда.
— И поэтому он убил свою бывшую возлюбленную? Она не пережила его пламя, потому что не была его настоящей парой?
Алистер склонил голову набок, часть его длинных волос упала ему на плечо.
— Я подозреваю, что да.
— Итак… Это значит, что я создана, чтобы справляться со своими партнерами, верно? Так что, если я смогла справиться с истинной формой Демона, я смогу справиться и с твоей.
— Это совершенно другое. Мы с тобой не истинная пара. Просто потому, что между тенями и суккубами ничего подобного не существует.
Он подошел к краю ванны и присел на корточки, положив предплечье на одно колено.
— Хочешь знать правду? — Спросил он, и от его низкого тона у меня по телу пробежал холодок.
— Всегда.
— Последние два десятилетия я был образцом самоограничения. Пока не появилась ты. Теперь я чувствую, что медленно рвусь по швам… Возвращаюсь к тому монстру, которым когда-то был.
Он наклонился над краем ванны, его прохладные губы коснулись моего уха, и он прошептал:
— Тьма внутри меня отчаянно хочет попробовать тебя, Маленький Демон.
Мурашки побежали по моей коже. Человеческая часть мозга закричала от ощущения кожи этого хищника на моей, в то время как суккуб наполовину растаял от его прикосновения. Я поддалась побуждениям — я всегда так делала — и повернула голову, чтобы запечатлеть его губы в поцелуе.
Его рот оказался теплее, чем я ожидала. Он истощал вкус человека и темной магии. От простого, невинного поцелуя у меня закипела кровь, а тело запылало. Когда я просунула язык ему в рот, чтобы углубить поцелуй, он отстранился.
Я преследовала его губы, и из меня вырвался всхлип от его потери.
— Пожалуйста. Ты не причинишь мне вреда.
Он вздохнул, проведя пальцами по темным локонам волос.
— Причиню. Я не создан для спаривания со смертными. Моя форма монстра… довольно большая.
Я моргнула и оживилась при словах «монстр» и «большой».
— О каком большом масштабе мы говорим? Большой как у порнозвезды? Или типа, большой как Годзилла?
Он усмехнулся. Его смех всегда заставал меня врасплох, поскольку звук был настолько нечеловеческим.
— Слишком большой для маленькой дырочки между твоими ногами, Питомец.
— Ты же лучший маг Верхней и Нижней стороны, верно? Разве ты не можешь просто — и я не могу поверить, что говорю это — сделать его поменьше?
— Я могу сдерживать свои темные побуждения, пока меня питают. Именно для этого «Грешники Сайдшоу» были созданы в первую очередь. Чтобы собрать ужас и страх, и все это для того, чтобы я был сильным. Я питаюсь местами смерти. С моральной точки зрения мне приятно питаться теми, кто желает умереть. Но это не способствует полноценной диете.
— Вот почему моя мама убивала невинных. Цирк был открыт для всех, верно? Люди и монстры. Тогда еще не было такого понятия, как места смерти.
Алистер напрягся при упоминании моей матери.
— Весь шатер был местом смерти. Она даже пускала детей в цирк. И ни одна душа не пережила ни одного выступления.
— Похоже, она заслужила смерть.
В комнате воцарилась колючая тишина. Я отмахнулась от Ала, и тот исчез в клубе теней. Села, подтянув колени к подбородку.
— Я боюсь быть похожей на нее.
Инспектор манежа поднялся на ноги и посмотрел на меня таким взглядом, от которого у меня сжалось сердце.
— Ты совсем не похожа на нее.
— Знаешь, что смешно? Мой отец мало о ней говорил, но когда наконец сделал это, стало ясно, что он влюблен в нее и убежден, что она хороший человек.
Плечи Алистера заметно напряглись. Казалось, что-то горело на кончике его языка, и внутри него шла война, говорить это или нет.
Я взглянула на него.
— Что бы ты ни думал сейчас, просто скажи это.
— Твои родители не были влюблены. Твоя мать зачаровала его.
— Что? — Конец моего хвоста от удивления хлопнул по поверхности воды в ванне. — Нет. Ни за что. Фейковые новости.
Глаза Алистера сузились в смертоносные щелочки.
— Ты называешь меня лжецом?
Волосы на затылке встали дыбом.
— Нет. Это просто не имеет смысла. Мой отец был никем, шпагоглотателем в бродячем цирке. Что она получила, зачаровав и заставив полюбить ее?
— Безопасность. Место, где можно затаиться, пока я охочусь на нее.
— Мой вид размножается только тогда, когда хочет. Не бывает случайной беременности у суккуба. Так зачем ей я, если все, что она искала у Уокера, — место, где можно спрятаться от тебя?
— Я не знаю, Мегера.
Я не могла понять выражение лица Алистера. Его маска бесстрастного лица была чертовски хороша. Даже не имея возможности читать язык его тела или улавливать его эмоции, я не могла избавиться от неприятного чувства, расцветающего в моем нутре. Он лгал.
— Что ты мне не договариваешь?
— Я — древняя кульминация тьмы и страданий. У меня много секретов. Ты умрешь от старости, прежде чем я смогу рассказать тебе хотя бы половину… — Его тон был резким, ледяным. Я слишком сильно надавила. Но он нес полную чушь, потому что мы говорили о моей матери. — Заканчивай принимать ванну. Увидишь сама.
Я поднялась на ноги и вылезла из ванны. Мои мокрые ноги поскользнулись на плитке, и я споткнулась, налетев на Алистера, схватив рукой его рубашку сзади, чтобы удержаться при падении.
Он обернулся, его глаза были полны ярости.
— Прикоснешься ко мне еще раз без моего разрешения, и ты пожалеешь об этом.
Моя челюсть отвисла от шока. Я ничего не смогла с этим поделать. Холод пришел из ниоткуда. Я даже не собиралась к нему прикасаться. Это был несчастный случай. Но я, будучи злой, только крепче держала его.
Его терпение явно подходило к концу, но меня это не волновало. Мне нужны были ответы.
— Что ты от меня скрываешь? Это имеет какое-то отношение к Демону? И где он? Какую грязную работу ты ему поручил? Зачем вся эта секретность?
— Столько чертовых вопросов. Я буду твоей смертью, если ты продолжишь нажимать на мои кнопки. Ты забыла, кто я?