— Это правда?
— Да, я тебя ненавижу… презираю! — Ее голос сорвался, и она закрыла лицо руками.
— Кьяра, ты дрожишь. — Не удержавшись, он погладил ее руки. Потом отвел их от лица, так что ей ничего не оставалось, как посмотреть на него. — Ты боишься?
— Нет, — не совсем честно ответила она, — мне холодно.
Он поднял ее на руки и понес в дом.
Лука усадил Кьяру рядом с кроватью и заявил:
— Твоя одежда отсырела. Раздевайся.
Повернувшись к ней спиной, он отпер дверь, ведущую в соседнюю комнату, и позвал слугу.
— Приготовь вино со специями, Рико, да погорячей, — приказал он, сбросив на руки слуге плащ, накидку и треуголку.
Обернувшись, он обнаружил, что Кьяра не сдвинулась с места.
— Неужели ты думаешь, что я стану заниматься любовью с женщиной, которая дрожит как лист на ветру? Ты меня за чудовище принимаешь, что ли? — Ему хотелось хорошенько ее встряхнуть. — Если не снимешь с себя одежду и не согреешься, то заболеешь.
Здесь, вдали от ворот, суливших свободу, где чувства одержали верх над волей, она поняла, насколько абсурдным был ее поступок. А может статься, это очередное проявление его колдовства?
Но неукротимая натура оказалась непобедима. Кьяра съязвила:
— А какой толк от рабыни, если она больна, верно?
Лука подскочил к ней и, дернув за плащ, развернул ее лицом к себе.
— Будь ты рабыней, то лежала бы со мной в этой постели уже три дня назад. — Ему захотелось прижать девушку к себе и не отпускать, но он сдержался и отстранил ее, а Кьяра от неожиданности оступилась и упала на кровать.
— А теперь делай, что я сказал. — Не доверяя самому себе, он сунул руки в карманы и отвернулся.
Кьяра поняла, что выбора у нее нет, и начала раздеваться.
Нервы Луки были напряжены до предела. Он вздохнул с облегчением только тогда, когда понял, что Кьяра легла под одеяло.
В этот момент, постучавшись, вошел Рико с графином горячего пряного вина и двумя оловянными кружками.
— Спасибо, Рико. Можешь идти, ты мне больше не понадобишься. — Лука заметил, что слуга бросил мимолетный взгляд на постель.
— Желаю приятной ночи, дон Лука, — пробормотал он и закрыл за собой дверь.
Лука молча разлил по кружкам вино и так же молча наблюдал, как Кьяра залпом выпила его.
Когда она подняла глаза, их взгляды встретились. Все так же не говоря ни слова, Лука поднял графин, предлагая снова наполнить ее кружку, но она покачала головой.
— Теперь тебе лучше?
— Теплее.
— Тонкое замечание. — Лука поднес к губам свою кружку, чтобы скрыть улыбку. — Значит, ты думаешь, что отсрочка закончилась? Ты поэтому выпила вино? Чтобы слегка притупить боль? Но не слишком, чтобы в случае необходимости оказать мне сопротивление?
Он заметил, как сверкнули ее глаза, хотя она тут же их отвела, и понял, что попал в точку.
— Я прав?
— Да. — Она уже не скрывала своего гнева. — Ты овладеешь мною хотя бы для того, чтобы наказать меня за попытку к бегству.
— Это твой третий глаз разглядел?
— Мне вполне достаточно и двух, чтобы найти подтверждение моим собственным мыслям и ощущениям.
— Тогда посмотри на меня, — потребовал он, — и скажи, что ты видишь.
Кьяра упрямо молчала.
— Посмотри, Кьяра, и ты увидишь человека, который хочет вкусить с тобой наслаждения. Хочет так сильно, что просто теряет разум. Так голодный мечтает о куске хлеба. Так человек, умирающий от жажды, грезит о глотке воды. — Он говорил тихо, но настойчиво. — Тебе ведь знакомы и голод, и жажда, не так ли? Так почему же ты не чувствуешь, как велико мое желание?
Сказав это, Лука вдруг усомнился, стоило ли давать ей в руки такое оружие. Может ли мужчина таким способом обольстить женщину? Особенно дикарку вроде Кьяры. Она останется равнодушной и к льстивым речам, и, конечно же, к безделушкам, на которые так падки другие женщины.
А когда он нашел ответ на свой вопрос, то чуть не расхохотался.
Такую женщину не обольщают. Сначала надо ее приручить, подобно тому, как объезжают норовистую кобылку, никогда не знавшую ни поводьев, ни седока.
Для него это будет тяжким испытанием, если учесть, что вожделение уже завладело им, но он постарается получить от этой игры удовольствие.
Неожиданно для Кьяры он стал раздеваться: снял камзол и скинул туфли с пряжками. Интуиция подсказывала ей, что надо либо защищаться, либо бежать. Но так как бежать было некуда, она замерла и только следила глазами за каждым его движением.
Когда он отцепил от пояса кинжал в ножнах, Кьяра насторожилась. Если он положит кинжал под подушку или на стоящий рядом комод, у нее может появиться шанс. Но Лука бросил кинжал на пол и даже ногой отшвырнул его в дальний угол.