— Не знаю. — У Кьяры голова шла кругом от неожиданно нахлынувших на нее чувств, от мальчишеского энтузиазма Луки. — Меня раньше никто никуда не приглашал.
— Значит, мне придется запомнить, что надо приглашать тебя почаще. Я пришлю кого-нибудь помочь тебе одеться. — (Кьяра покачала головой.) — Я скоро вернусь.
— Подожди. — Кольцо все еще было зажато у нее в кулаке.
— В чем дело?
— Мне… мне надо с тобой поговорить.
— Это так важно? — спросил он весело, но ее посерьезневшее лицо немного омрачило его приподнятое настроение.
— Я хочу тебя спросить…
— Может, потом? — В данный момент у него не было никакого желания выслушивать, что именно она хотела спросить, тем более с такой печалью в глазах. — Давай повеселимся, пока не зашло солнце.
Вечер был не по сезону теплым. Томмазо равномерно греб веслом, и гондола медленно скользила по воде.
Теплый ветерок совсем не походил на те порывы холодного воздуха, которые пробирали Кьяру до костей, когда она сидела на том же самом месте в прошлый раз.
— Не надо.
— Что не надо? — Кьяра обернулась к Луке.
— Не надо вспоминать о том вечере, когда я привез тебя в палаццо Дзани.
— Как ты узнал, что я подумала об этом? — изумилась она. — Ты что, умеешь читать чужие мысли?
— Я вижу это по твоим глазам.
— Это все в прошлом.
— Разве? Ты простила меня? Ведь я был на волосок от того, чтобы насильно затащить тебя в постель! Ведь я оставил синяки на твоих руках!
— Ты уже извинялся за это.
— Это не ответ.
— Какая тебе разница, простила ли тебя женщина, которую ты купил как рабыню?
— Ты прекрасно знаешь, что никогда не была моей рабыней.
— А это не ответ на мой вопрос.
— Почему мы все время спорим? Я взял тебя на прогулку, чтобы доставить тебе удовольствие.
Кьяра не успела ответить. Рядом с их гондолой появилась большая лодка, где под красным тентом был накрыт богатый стол.
— Эй, синьор Маска! — пьяным голосом крикнул человек в костюме мавра. — У нас тут отличное вино и много еды. Мы можем с вами поделиться, если вы поделитесь богатством, которое рядом с вами!
Предложение мавра было поддержано хором сидевших за столом мужчин в маскарадных костюмах, и Кьяра невольно придвинулась ближе к Луке. Хорошо, что Лука настоял на том, чтобы она закрыла лицо хотя бы полумаской.
Лука обнял ее за плечи, успокаивая.
— Вам надо бы поучиться хорошим манерам, синьоры, — сказал он более учтиво, чем если бы был один.
Один из гуляк встал из-за стола и, шатаясь, сделал несколько шагов.
— Это вы невежа. Разве церковь не вразумляет, что надо делиться? Мы все делимся, не так ли, друзья?
— Не смейте покушаться на то, что принадлежит мне, если не хотите остаток жизни, причем довольно короткий, провести инвалидом. — Лука холодно улыбнулся и обратился к гондольеру: — Греби, Томмазо.
Томмазо заработал веслом, и гондола без труда обогнала тяжелую лодку.
— Именно это я имел в виду, Кьяра, когда говорил об опасностях, подстерегающих девушку в Венеции. Знаешь, что случилось бы, будь ты одна и повстречайся с такой пьяной компанией? Знаешь? Вряд ли их остановил бы твой отказ.
— Я все понимаю, и лучше, чем ты думаешь.
Наступило молчание, нарушавшееся равномерным плеском весла Томмазо и обрывками песен и смеха с проплывавших мимо лодок.
Однако напряжение начало понемногу спадать, и Кьяра стала любоваться зданиями, построенными вдоль канала. В тот день, когда она высадилась на площади с баржи, доставившей ее в Венецию из Падуи, у нее не было времени осмотреться. Но сейчас ее заворожили уходящие ввысь каменные кружева дворцов.
Мягкий предвечерний свет выгодно оттенял пастельные краски стен. Морские ветры и соленый воздух превратили красный цвет кирпича в тускло-розовый, янтарный — в бледно-желтый и желтовато-коричневый. Только мрамор устоял против капризов природы и по-прежнему светился перламутром.
— Хочешь сойти на площади Сан-Марко? В кофейне Флориана можно послушать музыку и выпить кофе, — предложил Лука.
Но взгляд Кьяры был обращен на противоположный берег канала, где ее внимание привлек дворец, фасад которого был украшен синими, окаймленными золотом, медальонами.
— Парадини, — прошептала она.
Лука вздрогнул от неожиданности.
— Откуда ты знаешь, что это палаццо Парадини?
Но Кьяра не ответила. Она даже не слышала его вопроса, потому что на нее вдруг нахлынули воспоминания об отце.
— Кьяра. — Лука повернул ее лицом к себе. Он уже не пугался, когда видел, что ее взгляд становится неподвижным. Надо было только дождаться, когда она вернется к действительности.