Дверь отворилась, и дворецкий в черной, отделанной серебряными галунами ливрее пригласил парикмахера и его помощников войти. Потом он с надменным видом оглядел толпу и изрек:
— А вам, голодранцы, придется подождать.
Время шло, и к толпе присоединились еще несколько человек: краснолицый купец с рулонами парчи и шелка под мышкой, пожилой аббат в ветхой сутане и высокомерный молодой человек в модном платье.
Последний медленно прошелся вдоль очереди и остановился возле Кьяры. Она отвернулась, но юноша не отходил.
— А что ты продаешь, красавица? — спросил он. — Доверься мне, и я подскажу, как сделать это с выгодой для тебя.
— Отстаньте. Я ничего не продаю. И мне нечего вам сказать.
— Ах, красавица, ты ранишь меня в самое сердце. — Он прижал руку к груди. — Позволь мне догадаться. Ты сбежала из дому с любовником, и тебе нужны деньги.
— Оставьте меня в покое.
— А может, наоборот, он тебя покинул? — Молодой человек пальцем поднял ее лицо за подбородок.
— Прочь руки!
Ничуть, казалось бы, не обидевшись, юноша продолжал:
— Нет, никто в здравом уме не бросил бы такую женщину.
Кьяра глянула в ярко-голубые глаза юноши, и ей померещилось что-то знакомое, хотя она была уверена, что никогда прежде его не встречала. Внезапно перед ее внутренним взором возник образ отца. У него было более молодое, чем она помнила, лицо без морщин, и он улыбался.
— Расскажи, зачем ты сюда пришла. Поговори со мной, красавица. — Засунув большие пальцы за пояс бледно-голубых бриджей, молодой человек грациозно облокотился о серый камень. — Нас еще не скоро впустят. Ей сейчас требуется гораздо больше времени, чтобы удалить следы бурной ночи.
Кьяре вдруг стало интересно, и она обратилась к юноше:
— А что делают здесь все эти люди?
— Они все что-нибудь продают. Щенков, цветы, песню. Поскольку она упивается своей властью, такой парад бывает здесь ежедневно. Ей доставляет удовольствие сознавать, что в ее воле подарить или нет им пару цехинов, на которые они надеются.
— А вы зачем пришли? Непохоже, что вам нужны жалкие подачки. На вас посмотреть, так вы скорее плюнете ей в глаза, чем возьмете деньги.
— Да ты, оказывается, не только красива, но и умна. Я прихожу сюда, когда мне нечего делать, и наслаждаюсь зрелищем.
— Мне кажется, вы лукавите. — Кьяра тоже прислонилась к стене, и из-под плаща выглянула ее цветастая юбка.
— Так ты цыганка. Ты прочитала мои мысли?
— В этом нет необходимости. У вас все написано на лице.
Юноша на мгновение нахмурился, а потом снова улыбнулся:
— Ты пришла предсказать Лауре ее судьбу? Это очень легко. — Он рассмеялся, но как-то невесело. — Если ты ей предскажешь, что ночью она окажется в постели по крайней мере с одним мужчиной, ты наверняка не промахнешься.
Кьяра не успела ответить. Дверь открылась, и на пороге снова появился дворецкий.
— Эй, вы, отребье, входите. Но как только вы надоедите синьоре, я вас вышвырну.
Толкаясь и переругиваясь, люди протиснулись в узкую дверь. Но когда подошли Кьяра и молодой человек, дворецкий загородил им дорогу.
— А вам нельзя.
— Хотел бы я посмотреть, кто меня остановит, — взорвался юноша. — Ты?
Не успел лакей опомниться, как молодой человек схватил его за лацканы и прижал к стене. Потом, не говоря ни слова, отпустил дворецкого и, поправив кружевные манжеты, жестом велел Кьяре следовать за ним.
Они поднялись вверх по узким каменным ступеням, миновали строй ливрейных лакеев и оказались в большой, похожей на зал, комнате Лауры Парадини. Из другой двери в комнату хлынула толпа торговцев.
Лаура Парадини, облаченная в пеньюар из розового шелка и кружев, лежала на кушетке посередине комнаты.
Парикмахер все еще колдовал над ее прической. Три элегантно одетых господина сидели рядом, тщетно пытаясь привлечь внимание дамы.
Толпа просителей остановилась поодаль. Хозяйка подзывала одного за другим томным движением руки, и те предлагали свой товар. Лаура либо отсылала их, либо приказывала дворецкому дать им несколько монет из объемистого кожаного кошелька.
Раскрашенная девица только начала петь, как взгляд Лауры упал на стоявшего рядом с Кьярой молодого человека.
— А он как сюда попал? — прервала Лаура певицу. — Я же приказала больше его не пускать. Выведите его.