- Даже не могу представить.
- В районе двухсот тысяч. Саня, двести косых! Столько главврач получает в белую. В черную там, ясно, много чего добавится, но чистыми двести тысяч! Короче, надо тоже что-то делать, думаю. Нехер сидеть тут за тридцатку в месяц. Надо думать, Саня.
- Надо, да. Мне пока с квартирой надо что-то решить.
- А чего ты у знакомой не можешь пожить? Как альфонс, знаешь?
- Иди ты.
- Ну ладно, чего обиделась, зая? Ну не как альфонс. Если она красивая, так ты замути с ней, чего думать долго. Или там есть кавалер, и вы втроем живете? Так и это ничего. Я вот всегда хотел что-нибудь подобное изобразить.
- Кавалера нет.
- Так чего ты мнешься?
Ответа на этот вопрос у меня не было. Только какое-то чувство, что нельзя так делать. Расстаться с одной девушкой, и сразу начать встречаться с другой. Тем более, я не знаю точно, как ко мне относится Катя. С другой стороны, она впустила меня ночью, даже не задавала вопросы - это ли не признак хорошего отношения? Может даже больше, чем просто хорошего. Может, она так встретила бы любого нуждающегося, ведь бывают люди, в которых ген доброго самаритянина мутировал в нечто патологические, приводящее к фатальной жертвенности.
- Ладно, Гош, ты звони, если найдется у кого-нибудь место.
- Хорошо. Но ты бы все таки попробовал подкатить яйца, вдруг чего выйдет.
После обеда я пошел на прогулку со Степаном. Как и сказала Катя, все пространство вокруг «Алмаза» оккупировали мамочки и бабушки. Совсем небольшой участок земли, между «Алмазом» и «Сатурном» занимали собачники. Я решил, что это хорошая идея: познакомить Степана с местными собаками. В тот момент на небольшой полянке, ограниченной стеной «Сатурна» и деревянными лавками, выгуливали трех собак. Ушастый, с кучерявыми космами шерсти спаниель. Хозяин его был полноватым старичком, который даже не пытался догонять питомца, а только изредка покрякивал: «Клим! Ко мне!». Но Клим только замирал, оборачивался и миг спустя бежал дальше. Немного подальше у стены сидела овчарка, рядом с ней стоял хозяин - кавказец в спортивном костюме. Только собака делала шаг, чтобы погнаться за спаниелем, он ее тут же одергивал. Одним лишь тихим словом, и собака замирала, нервно поглядывая то на него, то на спаниеля. Возле одной из лавок в траве лежала полная белая дворняжка. Она глядела на спаниеля с каким-то тихим сожалением. Хозяйка ее сидела на лавке неподалеку и бросала семечки голубям, которые то взлетали, когда прибегал спаниель, то садились обратно в траву, когда косматый метеор уносился на другую сторону полянки.
Я сел на свободную скамейку. Поводок Степана я отстегнул и положил возле себя. Мопс следил за крохотным блестящим карабином от поводка, который какое-то время болтался маятником перед его мордой, но ему быстро надоело. Он оглядел присутствующих на полянке собратьев. Спаниель ему сразу показался неинтересным, хоть тот дважды подбегал к Степану, виляя не хвостом, но всем телом. Овчарку у стены, он, похоже, и вовсе не разглядел, на фоне темного кирпича. Зато овчарка явно взволновалась от прибавления на полянке. Она и без того дергалась от каждого забега спаниеля, так теперь еще и знатный старый мопс присоединился к празднику жизни. Празднику, на который ее не пускал строгий хозяин. Он стоял, заложив руки за спину, широко расставив ноги, петля поводка висела между его ног, висела неподвижно. Он тоже смотрел на спаниеля, как и его питомец, но с каким-то снобским призрением. Овчарка же начала скулить - до того ей хотелось пуститься следом за длинношерстой молнией. Догнать, показать, что она не только терпеливая, но и ловкая.
- Си-эть, - сказал ей хозяин.
Но она уже не сидела. Зад овчарки завис в сантиметре над землей, она, как бегун, готовилась к низкому старту.
- Лан, беги... - наконец, сказал хозяин.
Овчарка сорвалась, еще до того, как тот сказали «-ги». Она побежала прямо в сторону скамеек. Ее не особо волновало направление, главное - само движение. Она может бежать! Она перепрыгнула через пустую лавку, сбежала вниз по холмику, пропала на миг, вернулась, набрав еще большую скорость, и ракетой пролетела над полянкой.
Спаниель замер. Степа следил. Белая дворняга, похоже, спала. Овчарка вернулась к хозяину, поставила на него передние лапы, прежде, чем он протянул к ней руку, она отскочила и побежала обратно к лавкам. На полпути она свернула и побежала на спаниеля. Тот не шевелился. Овчарка пробежала мимо него, развернулась позади, подбежала и прыгнула ему на шею. Спаниель пискнул, упал на траву. Овчарка широко раскрыла пасть, прикусила спаниелю лапу и побежала прочь, словно этим жестом замаяла его. Спаниель принял правила игры и побежал следом.