Только мы зашли в квартиру, Катя ожила.
- Я первая в душ! - сказала она и, скинув кеды, пошлепала босыми ногами в сторону ванной комнаты.
Комнату Кати заливал рыжий свет уличных фонарей. Матовая тьма за фонарями была непроницаема для моего взгляда, но я услышал, как тихо шаркали кроссовки вокруг «Алмаза». Я прилег на Катин диван. Решил, что пожалуй не так важно, что я не был в душе, все равно спать будем на другой кровати. Или то была лишь единичная акция, и Катя сегодня вернется на свое место?
Из коридора послышалась музыка. Я сходил за телефоном и вернулся на диван. Звонил мой приятель, с которым я дежурил на соревнованиях. Пока я не снял трубку, увидел, что это его третья попытка связаться со мной.
- Да?
- Сань, ты где был?
- Гулял, а что?
- Гулял? - приятель искренне удивился. Он, казалось, забыл, что люди летом выходят гулять. - А сейчас ты наверное спал, да?
- Нет. Только зашел, еще не успел лечь. Вернее, успел, но я не собирался спать. У тебя есть предложение, от которого я не могу отказаться, так?
- Именно. Я потому и звоню, что это очень хорошее предложение. Оно поступило в черную, понимаешь? Все деньги нам, начальнику - ничего.
Это ничего он произнес так весело и оживленно, что я решил, он не столько рад, что заработает больше прежнего, сколько рад тому, что начальник не получит ничего. Назревал идеологический конфликт. Он продолжил:
- Проблема в том, что соревнования будут идти весь день, с восьми утра и до, погоди... сейчас проверю... до десяти вечера.
- Ого!
- Да. Платят каждому по четыре тысячи, Сань. Такие деньги хрен, где заплатят, поверь мне. Впервые такая тема, надо браться.
- А почему ты мне предлагаешь, а не кому-нибудь с работы?
- Бабский коллектив, - сказал он, - донесут точно. Главврач прибежит, увидит меня, спросит: «А где заявка?», а ее нет. Соревнования-то в черную. И уволит. Оно, может, и к лучшему, но мне так и так ходить к ней до окончания ординатуры, а так хоть деньги получаю. Сань, тебе не нужны четыре косаря или что ты мнешься так долго?
- А что за соревнования-то? Битва заключенных? Победитель получает свободу и бесплатные полгода в тубдиспансере, а проигравший получает оставшийся срок, который не досидел победитель?
- Нет. Это, так называемый фестиваль насилия. Мы так называем крупные боевые соревнования. Но там ничего страшного не должно быть. Будут три секции, по четыре часа. Самбо, греко-римская борьба и грэпплинг с джиу-джитсу вместе в третьей секции. Два ковра. Один твой, один мой.
- А на что еще два часа?
- Перерывы. Взвешивания плюс разминка участников. Первые две секции пройдут спокойно - точно. Там будут мелкие бороться. Вот на грэпплинге и джиу-джитсу надо будет повнимательнее следить. Там будут большие мужики. Любители, - пояснил он.
- И что, что любители?
- А то, что эти ломаются чаще профессионалов. Кстати, скорой не будет. Реанимации тоже. Поэтому платят чуть больше, хотя на самом деле намного больше, чем обычно - исправился он. - А еще нас покормят. Может дважды.
- Как ты такой заказ выбил?
- Через тренера по борьбе одного - его парни там участвуют. Я ему полгода назад заявку одну подписал, закрыл глаза на некоторые моменты. Он теперь иногда подбрасывает мне такие вот вещи. Сань, я тебя слишком долго уламываю что-то. Четыре тысячи, за один день. Да или нет?
- Да.
- Вот и здорово. Соревнования пройдут в...
Что-то случилось со связью: голос приятеля превратился в пощелкивания кузнечика, или что-то похожее, затем послышалось шипение.
- Где пройдут, не понял? Ты пропадаешь.
- В «Сатурне», это...
- Я знаю, где это, - сказал я и посмотрел во тьму, за фонари.
- ...озьми, Сань, - услышал я.
Опять зазвучали помехи, теперь похожие на больше на скрежет металла.
- Что взять? - переспросил я.
- К восьми, говорю. Завтра к восьми! - прокричал он.
- Сейчас поставлю будильник.
- До встречи, отбой.
- Отбой, - повторил я и нажал на красную трубку, но телефон не отозвался. Время застыло на «21.50». Экран никак не отвечал на мои прикосновения, кнопка блокировки не работала, центральная кнопка тоже. Я зажал кнопку блокировки, чтобы перезагрузить устройтсво, но меню в с выбором команды не могло пробиться сквозь застывший дисплей. Тогда я открыл крышку телефона и вытащил батарею. В этот момент что-то упало на пол, в квартире надо мной. Секунду спустя я услышал топот, а за ним детский плачь. Фантазия нарисовала картину, как кто-то случайно столкнул что-нибудь со стола, вазу, например, и та разбилась, но самое страшное для соседей - она разбудила ребенка. Не успел ребенок разойтись, как запело металлическое сверло. Все это длилось не больше минуты. Я слушал аудиоспектакль, пытался представить, как может шум дрели успокоить ребенка, если только у ребенка не извращенный музыкальный слух. Но, как и говорила Катя, это сработало. Ребенок замолчал. Я все это время лежал с батареей телефона в одной руке, и с самим устройством в другой. Вставив сердце в железного дровосека я зажал кнопку и... ну конечно, как я сразу не догадался? На черном экране показались белые буквы.